Почему разговор вообще зашел об уровнях организации общества, немыслимом холоде выбирающегося на волю метана и Событии, неотвратимо надвигающемся на планету?

По простейшей причине: с одной стороны, уже лет двадцать-тридцать, как разумные люди отмечают признаки глобального системного кризиса. Возникшие противоречия силами и средствами сложившейся на планете системы, решить невозможно. Возникающие по ходу развития противоречия, завели систему в тупик.

С другой стороны, столь же элементарно и то, что сообщество, сохранившее более высокую степень интеграции, более совершенную систему разделения труда, с большей эффективностью мобилизует ресурсы на ликвидацию последствий стихийного бедствия, в очередной раз ставящего цивилизацию на грань гибели.

Заметьте, годится какое угодно упорядоченное и жестко структурированное общество: хоть проникнувшееся идеалами чучхе, хоть объявленные монархисты. Лишь бы не бессильная и не способная к мобилизации горизонтально-ориентированная сетевая слизь, умеющая лишь трепать языком. Для того, чтобы выползти из грандиозных неприятностей пригодны лишь жесткие, сбалансированные и устойчивые пирамидальные структуры. Все остальные обречены.

В строгом соответствии с теорией систем, перед самонадеянными реформаторами встал выбор. Либо бессильно наблюдать качественное упрощение системы со сбросом ее компонент по матрице развития на несколько ступеней вниз, либо извернуться, и через неминуемую катастрофу выйти на новую ступень развития.

Глава 27

Глава 27

Глава Черноморской областной Рады гнал машины так, что "Панамеру" последней модели ощутимо сносило на поворотах. До визга покрышек, до шарахающих от чумного недоумка встречных и стесанного о придорожный столб левого бока лакированного лимузина.

Михайло Нечипорук спешил. Надо было успеть, любой ценой успеть заскочить домой, прихватить паспорта, драгоценности и некоторые милые сердцу мелочи. Приметную машины было ни капельки не жалко. Ее, так или иначе, все одно придется бросать. Слишком уж броская, вызывающе-откровенная в своей роскоши модель.

Шансов договориться не было. Даже у него, с успехом служившим и вторым секретарем обкома партии при коммунистах, и городским головой при демократах. Теперь умение договориться хоть с чертом и готовность прислуживать хоть Богу, хоть Дьяволу были бесполезны. С такими как он, просто не желали разговаривать.

Нет, он конечно же предчувствовал и предполагал… Еще когда в Автономии появилось ополчение и вставший во главе его непонятный хлопец. Но тогда кроме смутного беспокойства, ничего не было. Договариваться было по большому счету, не о чем и не с кем.