- Я вам помогу. Завтра с утра домой перевезу. Надо с водилой Скорой только договориться, - успокоил я несчастную старушку, - Мне идти, работать надо. Ещё подойду.

Врач Леонид уже собирался всхрапнуть, пока никто не тревожил. Я подкатил к нему и принялся одолевать вопросами об Инне. Отвертеться от надоедливого меня ему не удалось. Вместе стали выяснять по записям её данные. По отчеству она оказалась Викторовна. Поразило, что в обозначении адреса места жительства стоял прочерк. Данные по другим болезням отсутствовали. Будто девушка только несколькими неделями ранее родилась на свет. Что за идиотские секретности на пустом месте?

Леня устало на меня взглянул, как бы говоря: «Отцепись по-хорошему» и пошаркал в ординаторскую. Я поскакал вниз к шоферам. Договориться сразу не удалось. Направляли к начальству: «Пусть распоряжения дают, тогда милости просим». Вот и ладненько. Хлопнули по рукам на трёхе.

Теперь осталась ещё одно деликатнейшее дело. Надя отправила напарницу домой к семье, к радости последней, и ожидала меня в сестринской с накрытым столом, где вокруг гордо возвышающейся посередине бутыли с домашним вином перемежались салатики, нарезанные колбаски и прочее сало. Немедля приступили к процессу. Пока пищеварительному. Нажрамшись и наклюкамшись, я почему-то долго не мог взвести курок. Чего-то алкоголь меня здорово глушит. Толстуха, будто ожидавшая такого исхода, моментально прильнула к агрегату и умелыми действиями привела его в порядок. В благодарность я дал себя оседлать и прокатил бешеным аллюром. Набросав после трудов праведных еще сала и колбасы в тощее пузо, я завалился здесь же спать.

Чвакнула дверь. В лицо ударил свет. Сестринская наполнилась топотом, сопением и приглушенными голосами. Я вскочил с лежака, но было поздно. Навалилось сразу несколько потных тел, схватили за шею, руки, ударили под дых. Силился посмотреть, что там происходит с Надюхой, но голова отказывалась поворачиваться.

- Что, говнюк, павлином ходишь, хвост распушил? Думал, ответка не прилетит? - услышал торжествующий голос Панка, - Ща мы тебя будем на куски рвать.

Меня так и потащили куда-то в трусах, не дав одеться. На улицах было абсолютно пусто в свете полной луны. Некому было мне помочь. Мороз кусал обнаженную кожу.

Долго ли, коротко, но процессия достигла странного места, очень похожего на подземелье. Сводчатые стены из кирпичной кладки освещались колеблющимися красноватыми отблесками, словно от невидимого костра. Воняло тухлыми яйцами и пОтом. Откуда-то, будто бы от стен доносились стоны и бормотание.