— Мы же "Теркина" в школе наизусть учили… — каудильо узнал о себе нечто новое, — А если подумать — там всё сказано. И немец — сытый, чистый, тренированный. И наш — слабый и вшивый.

— Информация оторванная от контекста — всегда воспринимается неадекватно, — пожала плечами Ленка. На то и расчет… Дети запоминают сказанное некритично. Им можно втюхать любой бред.

— Получается, тот самый "ветеран" — нам специально врал?

— Не всё, и возможно — сам не знал, где врет. Но то, что он ни одного живого немца в бою не видел — совершенно точно. Другим людям рассказывать "правду о войне" — доверять нельзя… Чего доброго — брякнут, что немцы нас три года били, как хотели… Соблюдая КЗОТ, строго в течение восьмичасового рабочего дня, с перерывом на обед… — подмигнула в мою сторону, — Хотя вши у них, как правило, заводились только в нашем плену.

— Интересно, — мечтательно протянул Соколов, — а если бы мне хватило ума, на том самом "Уроке мужества" — эти строчки из "Теркина" процитировать? Ведь помнил! В голове крутилось.

— Скандал бы произошел грандиозный! — Ленка блаженно зажмурилась, словно шкодливый кот, только что удачно нассавший в хозяйские тапки, — Я — попробовала… Деда в школу вызывали…

— И что было? — затаил дыхание каудильо.

— Они хотели, что бы я в присутствии деда, перед всем классом принесла тому мужику извинения… Ну, что бы и позора избежать и не разжигать… Получилось иначе. Дед явился в простом пиджаке, с двумя военными медалями. "За отвагу" и "За взятие Берлина". Он там, после окончания физ-мата, корректировщиком, от зенитной артиллерии, в последних боях поучаствовал. По крышам, с рацией и дальномером, почти до Рейхстага добрался. Зато оппонент явился при полном "парадном иконостасе". Вплоть до значков ГТО… Ребята нелегально нас на видео снимали, потом было интересно разглядывать подробности. Дед на эту "выставку" едва посмотрел и фигурант — сразу всё понял (видимо, настоящие фронтовики его уже били)… Спрятался за директора школы… А дедуля, принялся орать — "На какой помойке вы поймали это ряженое фуфло?!" И тому подобное… Он, когда захочет, умеет экспрессивно выражаться… без матюков, но предельно образно…

— Чем закончилось?

— Ничем. Вообще… Оказывается, "типа ветеран" на фронте не был ни дня. "Вохровец".

В "модуле" надолго повисло молчание… Каждый — думал о своем и даже селектор эту атмосферу не нарушил. Краем глаза глянула в окно — черно. Темнотища! Рассветы в это время поздние.

— Как же мы тогда победили? — наконец выдавил из себя Соколов…

— Главная тайна ХХ века! — немедленно ожил говорящий ящик, — И споры ещё длятся…