Тут оживился Фриц, со словами: "Папа, прошу вас, дайте мне свой револьвер!" — Отрок кинулся к родителю и, попытавшись взять пистолет, залепетал: "Маменька, пожалуйста, принесите с кухни сливочное масло". — "Но оно топлёное, — ответила женщина, удивлённо посмотрев на своего сына, — да и успело сильно подтаять, я его забыла отнести на ледник". — "Ничего, и такое сгодится. Папенька, ведь и его можно использовать вместо ружейного сала". — "Неси его сюда, женщина. Живо!" — Поддержал сына Адольф.

Пока испуганная женщина, не обратившая внимание на то, что на ней по-прежнему не одето ничего кроме ночной рубахи, даже не заметила, что белый чепец из-за развязанных завязок остался на кровати, бегала за маслом, револьвер был снаряжён. А во входную дверь уже ломились, стараясь её выбить. Какое-то время ушло на то, чтоб глава семейства смазал каморы барабана, и приказал своим домочадцам оставаться в спальне. Пока он одобрительно кивнул сыну, заметив в его руках топорик для разделки мяса, входная дверь предательски затрещала. Так что Адольф еле успел добежать до коридорной двери, распахнуть её и, зажмурившись, наведя револьвер по принципу: "У ту степь" — сделать три выстрела. Послышался чей-то истошный крик, полный боли и отчаяния. Затем были ещё какие-то возмущённые возгласы, вопли, и, если судить по ним, нападавшие отступили. Что там происходило, хозяин не видел. И не потому, что он по прежнему боялся открыть глаза, даже если бы он это сделал, то пороховое марево, заполнившее коридор, не позволяло что-либо разглядеть.

Спасло нерусских подданных российской империи чудо, иначе не скажешь. Начиная с того, что единственный сын пивовара догадался заменить ружейное сало топлёным маслом, что вывело немца из ступора в который он впал. Ведь Адольф искренне считал, что без безоговорочного исполнения всех параграфов инструкции, пользоваться оружием нельзя. Как и то, что его стрельба в слепую оказалась на удивление результативной. Пусть от резкого нажатия на спусковой крючок ствол пистолета водило из стороны в сторону, но, как это ни странно, все пули нашли свою цель. Двоим нападавшим они угодили в голову, а одному, именно заводиле-атаману, в сочленение лобковых костей. Так что вид двух взорвавшихся затылков и скрючившийся, вопящий главарь, резко остудили наступательный порыв налётчиков. А когда раненый Герасим вскрикнув в последний раз смолк и обмяк в руках его подельника, попытавшегося оттащить того в сторону, страх, и чувство самосохранения, заставили татей обратиться в бегство. Впрочем, в эту ночь, в этом доме, никто так и не сомкнул глаз. А девочки, ещё долго просыпались по ночам, испуганно вскрикивая и дрожа от страха. И это не смотря на то, что, что родители сделали всё, чтоб дети не увидели убитых этой ночью бандитов.