— В первую очередь, монголы постараются выманить нас из нашей крепости, пусть и с маленьким (как они считают), но все-таки гарнизоном защитников. Что они обычно для этого делают? Начинают демонстративно разорять окрестные поселения. Потому что кто обычно сидит за стенами крепостей? Да все те же правители истребляемого населения и уничтожаемого имущества. И что эти правители делают? Кто из жадности, кто из чести, кто из простых человеческих чувств порядочности и сострадания, но они выходят за стены, чтобы дать нападающим все тот же честный бой (в то время, как никто с ними в этот самый честный бой вступать, много раз говорил уже, вовсе не собирается, обходятся боем «бесчестным»). В этих условиях обороняющиеся вынуждены принимать сражение на условиях монголов, т. е. заведомо для них проигрышных. Что может спровоцировать принятие ими такого решения? Конечно же вид небольшого и плохо вооруженного отряда. Сейчас, мол, выйдем, да как поддадим этому сброду! А сброд этот оказывается не так прост, и (как правило) вступив в бой вскоре начинают убегать, заманивая обрадованных преследователей в заранее приготовленную для них засаду. Там их вырезают, а затем спокойно возвращаются и захватывают крепость, лишенную лучшей части своих и без того немногочисленных защитников.

— Но мы-то не правители местных земель, да и поселений в округе раз-два и обчелся. Да и людей мы заранее предупредили и там никого не осталось, иди поищи их на местных просторах.

— Это верно, но выманить гарнизон за пределы крепости они все равно попытаются. Эта хитрость столько раз помогала им, что они уже не мыслят по-иному. Такая попытка обязательно будет предпринята. И если хоть одна курва … только подумает о том, чтобы дернуться со своего боевого поста, я, несмотря на личности, мигом найду им очень хорошую работу — нужники чистить, раз воевать не умеет. Всем ли понятно?

Я обвел тяжелым взглядом присутствующих. Надо, чтобы они хорошо осознали, что я не шучу, и что свой героизм и лихость им придется демонстрировать при иных обстоятельствах.

— Да понятно все. Кто же полезет за пролом, если знает, что это мышеловка?

— Да вот ты первый и полезешь. И люди твои за тобой. Трудно устоять, когда видишь перед собой более слабого противника. Да еще когда он над пленными куражится, тебя оскорбляет и поносит всяко и при этом откровенно на дурь и гордыню твою рассчитывает. Не сдержишься — я не тебя, а тобой заставлю нужники чистить, поскольку и сам ты и люди твои живыми вряд ли вернетесь.

— Да поняли уже все с этим, Михаил Игнатьевич.