– То есть Ротшильду принадлежит русская нефть? – спросил Великий Князь Сергей Александрович.

– Ваше Императорское Высочество! В настоящее время Ротшильд уже опередил Нобелей. Он использует свои финансовые возможности, чтобы всячески вредить конкурентам и выживать их из дела.

– Нет слов… И это после того, как эта жидовская морда Альфонс Ротшильд назвал Россию страной дикарей, – возмутился Великий Князь.

Министр промышленности, зная об отношении Великого Князя к евреям, не преминул воспользоваться ситуацией:

– Ваше Императорское Высочество! Два дня назад я имел встречу с Эммануилом Нобелем.²²³ И он заметил, что компания Ротшильда была основана в то время, когда закон прямо запрещал евреям владение землей, а также её аренду. Как мне видится, капиталы Ротшильда поставили его над русскими законами!

– Но с 1892 года иностранные общества и евреи могут приобретать в собственное пользование нефтеносные земли, – тихо заметил Плеске. – Правда, с особого разрешения Министерства государственных имуществ, и по соглашению с министерствами внутренних дел и финансов… В этом свете наше наступление на интересы Ротшильда может вызвать в Европе большие потрясения.

Князь Абамелек-Лазарев поддался эмоциям и горячо запротестовал:

– Помилуйте, Эдуард Дмитриевич! Барон Ротшильд грубо нарушил законы Российской Империи, так почему мы должны делать вид, что не заметили этого? Плевать мне на Ротшильда и его капиталы! Меня заботят интересы России! А интересы России сейчас заключаются в том, чтобы отобрать нефть у всяких там Ротшильдов.

– Мой предшественник, господин Витте, всячески приветствовал появление иностранных компаний в добыче нефти и способствовал в передаче им нефтеносных участков. Наполнение бюджета – вот наша головная боль, а такая вот штыковая атака на иностранный капитал может спровоцировать не только бегство иностранцев из России, но и обрушит бюджет!

Абамелек-Лазарев обратился к Великому Князю и канцлеру:

– Ваше Высочество! Николай Павлович! Позвольте мне ответить уважаемому Эдуарду Дмитриевичу…

Получив разрешение, князь встал и разразился гневной речью:

– Я считаю, что место господина Витте – в Петропавловской крепости! Ну нельзя же прикрываться интересами бюджета и при этом забывать обо всём на свете! Сиюминутная выгода, на которую был так падок Витте, влечёт за собой опасности уже в недалёком будущем! И не для бюджета, а для всей Российской Империи!

Плеске был смущён такими резкими заявлениями и не нашёлся, что ответить. Сергей Александрович же, заинтересовавшись нефтяным вопросом, спросил: