Канцлер и граф Воронцов-Дашков тоже отказались прятаться, упрекнув Плеве, что он обязан не предупреждать о возможных покушениях, а изловить тех, кто таковые покушения планирует. Правда, согласились увеличить число сопровождающего конвоя…

Александра Фёдоровна не покидала Зимний дворец. Даже траурные торжества не смогли заставить Императрицу выехать за его пределы. Слишком сильно было потрясение, перенесённое год назад. Ни рождение дочери, ни каждодневные государственные заботы не вычеркнули из её памяти страшные первоапрельские события, мучения мужа, его глаза, наполненные болью и страданием.

На годовщину в столице собрались практически все представители Императорской Фамилии. Даже Владимир Александрович прибыл с Дальнего Востока, проделав весьма долгий путь. Лишь Цесаревич Георгий по предписанию врачей оставался в Аббас-Тумане, а Великий Князь Николай Константинович – в Ташкенте, куда был сослан за кражу бриллиантов у своей матери.

* * *

В воскресный день 7-го апреля, после обедни, в Аничковом дворце было многолюдно. Мария Фёдоровна устроила неофициальный обед, на который были приглашены приверженцы её «дворцовой партии». По завершению обеда наиболее близкие и доверенные лица перешли в Жёлтую гостиную, куда лакеи подали кофе.

Задрапированные жёлтым тиснёным бархатом стены гостиной, два мраморных камина и мебель из карельской берёзы создавали необычайный уют, присущий всем творениям великого Карла Росси.

Владимир Александрович, облачённый в парадный мундир с эполетами и орденской лентой, по-хозяйски расположился на неуклюжем диване, не выпуская из рук богато изукрашенный фельдмаршальский жезл. Мария Павловна послушно села рядом.

Императрица заняла своё любимое кресло, в окружении придворных дам, которые за долгие годы общения стали для неё почти родными.

Великий Князь Николай Михайлович поставил кресло подле камина и наслаждался видом языков пламени. Довольно красивый 37-летний холостой мужчина, очень умный, изворотливый и язвительный, он тяготился военной службой вдали от Петербурга. Будучи от природы прожжённым интриганом, он скучал в провинциальном Тифлисе, чередуя командование Мингрельским гренадерским полком с попойками в офицерском собрании и с собиранием бабочек для своей энтомологической коллекции. Ни генеральский чин, ни обещанное вскоре командование Кавказской гренадерской дивизией не утешали его больное самолюбие. Великий Князь считал себя достойным гораздо большего.

Молодые великие князья держались особняком, усевшись в дальнем углу и тихо переговариваясь между собою. Наследник престола Михаил Александрович держался весьма скромно и даже скованно, а вот его двоюродные братья были веселы, развязны и не уставали развлекать друг друга. Великий Князь Кирилл Владимирович, стройный красавец-гардемарин с тонкими усиками, вполголоса рассказывал очередную морскую байку, недосказанную за обеденным столом. Его младший брат Борис, затянутый в скромный юнкерский мундир Николаевского кавалерийского училища, ухмылялся и с большим трудом сдерживал распирающий его смех.