13 августа 1905 года состоялось всенародное голосование о разрыве унии с Швецией; референдуму предшествовала страстная агитация. Результат превзошёл самые пылкие ожидания: за разрыв с Швецией подано 321 197 голосов, против — всего 161 голос; приняли участие в голосовании 81 % всех лиц, имеющих право голоса. Ситуация накалилась то того, что стороны объявили мобилизацию, но после интенсивных переговоров в Карлстаде в августе и октябре 1905 года было достигнуто соглашение о мирном расторжении унии. Стороны достигли согласия об условиях расторжения, и Швеция признала независимость Норвегии. 26 октября министры иностранных дел Фредрик Вактмейстер (от Швеции) и Йорген Лёвланд (от Норвегии) подписали договор. Вот на этой ситуации Россия и разыграла партию в свою пользу. Норвегам сразу оказали моральную и политическую поддержку из Петербурга, "мол, давно пора вам со свеями расстаться и идти своей дорогою", но, в отличие от реальности далеко не бескорыстно. Всё было просто, "мы вам поддержку, и признание, вы нам то, что когда-то было "общими землями", то есть Финнмарк". В 1826 году сука Нессельроде и его подручный Валериан Галямин, который был представителем России на переговорах об установлении границы со Шведско-Норвежским королевством в Лапландии, эту самую границу окончательно и слили шведам, хотя до этого она доходила до реки Танаэльв. За хорошо выполненную работу Галямин был награждён двумя тысячами рублей, бриллиантовой табакеркой и шведским "Орденом Меча", государственной наградой Швеции, которой награждаются только за военные заслуги.

Россия хотела получить, конечно, не весь Финнмарк, предлагали границу по реку Танаэльф до Танафьорда. За это обещали Норвегии, кусок области Кясиварси от места впадения в Муониоэльв её левого притока до озера Паолярви и от него до границы уже с независимой Норвегией. К этому добавили стопроцентную поддержку кандидатуры Карла принца датского, который был родным племянником вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и двоюродным братом императора Михаила, компенсацию в 2 миллиона рублей золотом под видом матпомощи новому государству, и привилегии в течение 5 лет на рыбный и морской промысел в районе полуострова Варангер и одноименного фьорда. Тем более, что в последние три года по загребущим норвежским рукам с сетями и гарпунами в водах русского Севера по примеру Дальнего Востока хорошо врезали. В связи с этим обещали ещё и амнистию браконьеров кто попался за это время, и был уже на каторге или под следствием. Так сохранялось имущество норвежцев кто там уже жил и их подданство, желающим уехать Россия выплачивала компенсацию. В ходе переговоров сумму с двух миллионов увеличили до четырёх (это 7 680 000 крон при доходах в 1896 году в 61 миллион), 5 лет привилегий до 10-ти, и было достигнуто соглашение, о проведении новых границ, правда к нему добавлялась статья, что Норвегия не претендует более на Шпицберген, Сва́льбард по-норвежски, Гурмант по — русски, остров Медвежий и Надежды. Те кто там уже работал, получали ряд привилегий, и право рыбной ловли и промысла на пять лет тоже с послаблениями в пользу норвегов. Был и масштабный договор о добрососедстве, границах, торговли и прочих приятных и нужных моментов для двух стран, прежде всего для Норвегии. Россия занимала 4-е место в импорте — экспорте нового испеченного государства.