Поспешно, как бы извиняясь, Пьяцца добавил: — Я не имею в виду естественный прирост, разумеется. Он тоже имел место, но, по большей части, население увеличилось за счет беженцев из окружающих регионов.

Плечи Вильгельма опали. Он вытер лицо.

— Слава Богу, — прошептал он. — По крайней мере, хоть этот камень упал с моей души.

И поднял голову.

— Это была моя первая просьба. Пожалуйста, продолжайте прилагать все возможные усилия в плане предоставления крова и убежища. Что же касается второго…

Ему даже удалось улыбнуться. Улыбка была слабой, это правда, но, тем не менее, искренней.

— Я был бы признателен, если бы вы не делали ничего — не делали бы никаких громогласных заявлений — что вынудило бы меня публично выступить в защиту моих прав. Как уже сказал король, это может породить весьма… неудобную ситуацию.

Американцы переглянулись. Для Густава было очевидно, что они ищут ответ. И столь же очевидно, ушло не более пяти секунд, прежде чем они определились, кто же даст ответ. Скоро все они смотрели на Ребекку, ожидая ее слов.

Густав опять испытал удовлетворение от сознания, что его чутьё политика верно послужило ему и на этот раз. Но гораздо большее удовлетворение, даже внутреннего спокойствия, принес ему тот факт, что член делегации, к которому они обратились в поиске ответа, не был урожденным американцем. Да, они великие мастера по части механики. Но они не маги и не ведьмаки.

Ребекка тихо заговорила.

— Прямо сейчас я не могу сказать ничего конкретного, герцог. У меня недостаточно полномочий, чтобы отвечать на подобные вопросы. Но вот что я могу сказать: основополагающие документы Соединенных Штатов — мы называем их Конституция и Билль о Правах — не… — Она помолчала и продолжила: — Пожалуй, я могу сформулировать это следующим образом. Они обращают больше внимания на позитивные, а не негативные стороны. Они устанавливают права и обязанности, а не ограничивают их. Если вы понимаете, что я имею в виду….

Вильгельм и Густав одновременно улыбнулись.

— Как дипломатично, — пробормотал король завороженно. — А как красиво построена фраза.

Он повернул голову к Саксен-Веймару.

— Вильгельм?

Герцог неопределенно повел рукой, крутя пальцами, что вполне органично смотрелось в сочетании с кривой усмешкой, застывшей на его губах. Во всем этом был отчетливый иронический оттенок.