— Я обеспокоена, Квентин, — призналась Мелисса. — Думаю, что понимаю, что пытается сделать Майк. Если Соединенные Штаты есть часть некоей большой Европейской Конфедерации, мы получаем передышку. Это позволит нам выиграть время для роста, — она попыталась подобрать слова, — и чтобы учить. В отличие от положения осажденного гарнизона.

Квентин кивнул.

— И если я сумел отследить все изгибы и повороты в дебатах, Майк только что получил половину Франконии и добавил ее к остальной Тюрингии. Я подозреваю, что охотился-то он за всей Франконией. — На мгновение в его глазах появилась мечтательность. — Один черт — расширение рынков сбыта грядет, уж будьте уверены. Любой бизнес у нас начнет расти как на дрожжах. Одни только железные дороги… — Он прервался, почесав подбородок. — Кроме того…

— Кроме того… — подхватила Мелисса. Она тяжело вздохнула: — Это выглядит так, как будто он торгует политическими принципами ради военной безопасности и расцвета экономики.

И снова вздохнула.

— Но так же нельзя. Он, разумеется, не сдвинулся ни на дюйм в Билле о Правах. Майк этим не поступится. Только не этим. Но я опасаюсь, чтобы он не поступился слишком многим в другом.

Квентин фыркнул:

— Майк? — он сухо рассмеялся. — Мелисса, я не раз раньше вел переговоры с этим свиноголовым сукиным сыном. Даже вспоминать не хочу о том миллионе головных болей.

Управляющий шахтой нахмурился:

— Об этом я не беспокоюсь. Майк ведет переговоры как питбуль. Он отпустит вашу ногу только когда будет уверен, что сожрал на ней все мясо. Дело в том… — Он снова тяжело вздохнул. — Черт, дело в том, что я консерватор и плохо принимаю радикальные изменения. А что до предложений Майка… — Он развел руками. — О чем мы говорим? Иисусе, да меня вообше не колышит, этот, как вы называете гребаный король.

На этот раз у них с Мелиссой оказался общий предмет для гнева и общее мнение. Затем они одновременно расхохотались.

— Хорошо, — усмехнулась Мелисса, — взгляните на это следующим образом, Квентин. Если уж мы с Вами как то умудряемся ладить, то возможно и эти двое тоже смогут.

Она посмотрела сквозь стеклянные двери библиотеки. Густав и Майк стояли нос к носу, ревя, рыча и дико размахивая руками.