А в самом начале июня из вод в районе портала показались сразу две головы. Одна принадлежала Смелкову, а вторая относительно лысая, мужчине преклонного возраста, представившегося, после того как пришел в себя, дядей Васей. А, надо сказать, что в себя приходил он довольно долго. И то, если молодежь в лице Сереги, адаптировалась пару дней, то дяде Васе понадобилось в два раза больше. Но в конце концов доброжелательное отношение и калорийное питание с неограниченным количеством вина сделали свое дело. А потом дядя Вася взялся за работу. Юрка сказал, что он его для этого и пригласил. В смысле, как энтузиаста сада и огорода. Бобров, помня расклад подачам, прикупил участок в Стрелецкой балке. Дядя Вася, когда ему сообщили, что это все его, ажно затрясся. И пошло. Сеяться и сажать было поздновато, но дядя Вася рискнул. И не прогадал. И по осени результаты его деятельности были на столе. Обитатели поместья сперва отнеслись с недоверием к неизвестным плодам, все-таки картошка, помидоры и кукуруза должны были дожидаться Колумба, но потом распробовали и убедились, что шеф и присные его говорят истинную правду. А гранд-шеф-повариха Ефимия сходу стала придумывать новые кулинарные шедевры. Серега, спевшись с Никитосом, попытался было ввести явочным порядком прогрессорство, продавая заморский овощ на рынках города, но Бобров прогрессоров жестко обломал, заявив, что овощи только для немцев, пардон, для обитателей поместья. А все прочие пусть дожидаются Колумба. Ежели, конечно, Никитос желают, то пусть едят в усадьбе от пуза. Ему даже с собой завернут. Но, если вздумает продавать через свою лавку, тут его торговле и кирдык. Причем довели это через Элину, чтобы, значит, Никитосу доходчивей было. И ведь подействовало.

Но дядя Вася основные свои огородные бонусы стал получать только осенью, а вот в конце лета произошло еще одно эпохальное событие — на воду спустили первый корабль новой серии, построенный на переоборудованной верфи. Корабль с легкой руки Ефимии стал называться «Трезубец Посейдона» и представлял из себя помесь купеческого судна и триеры (но только без традиционных весел) вполне уже приличных размерений. Плавая на таком корабле, Вован собирался и вовсе игнорировать пиратов, а при случае даже задать им хорошую трепку. Когда страсти, связанные со спуском и достройкой чудного корабля немного поутихли, оказалось, что Бобров прикупил соседний участок и теперь его владения (если формально, то Никитоса) простирались от правого мыса Стрелецкой бухты до конца дяди Васиного огорода. Бобров сразу почувствовал себя латифундистом и олигархом. Андрей тут же принялся переделывать новые виноградники в соответствии со своими понятиями, почерпнутыми из библиотечных материалов по виноградарству и виноделию и, похоже, серьезно задумался над монополией.