Дело и теперь решилось похожим образом. Ключник объявил перерыв в совещании и обратился к народу:

– Утром сахемы соберутся снова. Проблема, поставленная перед ними, слишком велика, чтобы решить её за одну ночь, и мы не хотим ещё больше откладывать танцы.

Это вызвало всеобщее одобрение. Иззапад низко поклонился сахемам и присоединился к первой группе танцоров, которые вышли в круг с черепаховыми погремушками. Он тоже взял погремушку и стал энергично трясти ею из стороны в сторону, теми же странными движениями, какими размахивал клюшкой для лакросса. Было в них что-то текучее, совершенно непохожее на танцы воинов ходеносауни, которые двигались так, словно делали зарубки своими томагавками, чрезвычайно подвижно и умело, то и дело подпрыгивая в воздух и без конца напевая. Вскоре их тела покрылись плёнкой блестящего пота, а напевы стали прерываться напряжёнными глотками воздуха. Иззапад наблюдал за их кружениями с восхищённой усмешкой, качая головой, как бы сокрушаясь, насколько сильно его способности не дотягивают до уровня остальных танцоров, и люди, довольные тем, что хотя бы в чём-то он не был силён, смеялись и присоединялись к танцу. Иззапад скользнул назад и танцевал с женщинами; как и женщины, вереница танцоров обошла вокруг костра, вокруг поля для лакросса и вернулась обратно к огню. Иззапад вышел из цепочки, достал из кисета измельчённые табачные листья и клал по щепотке на язык каждому проходящему мимо, включая Иагогэ и остальных танцовщиц с их скользящей походкой, которые не устанут ещё долго после того, как скачущие воины выбьются из сил. «Шаманский табак, – объяснял он каждому. – Подарок шамана, для танцев». Табак был горьким, и многие запивали его кленовой водой, чтобы перебить вкус. Юноши и девушки продолжали танцевать, их руки и ноги расплывались в свете костра, более сочного и яркого, чем прежде. Остальные, молодые и взрослые, разбредались в разные стороны и, чуть пританцовывая на месте, обсуждали события дня. Многие сгрудились вокруг мяча для лакросса, на котором Иззапад изобразил карту мира, изучая его, и казалось, он мерцал в залитой огнём ночи, как будто что-то горело в самом его сердце.

– Иззапад, – позвала Иагогэ через некоторое время, – что было в этом шаманском табаке?

– Мне его дали люди, с которыми я жил на западе, – ответил Иззапад. – Сегодня та самая ночь, когда всем ходеносауни необходимо вместе испытать видение. Отправиться в духовное путешествие, если угодно. Покинуть Длинный Дом на этот раз сообща.

Он взял протянутую ему флейту, бережно прикрыл пальцами отверстия и сыграл сначала несколько нот, а затем гамму.