— Н-ну-у, — замялась сестрица, — н-не совсем. Потому что просто так бы не выпустили, оставили б в тюрьме, а потом суд…

— Ага, и что бы всё это время думали мама с папой?

Вера опустила голову.

— Ну да, — шепнула. — Мама с папой. Поэтому — нет, братец, хорошо, что ты меня спас.

— То-то же, — Федя очень надеялся, что прозвучало это солидно, по-взрослому. — И что же теперь?

— Ничего, — пожала плечами сестра. — Я сообщу… куда следует обо всём, что случилось. И тем, и этим.

Федя припомнил, что в книжках «двойным агентам» всегда приходилось нелегко в таких ситуациях, оправдываться и перед теми, за кем они следили, и перед теми, по чьему поручению это делалось.

— А тебя не заподозрят? Не спросят, как ты спаслась?

— Спросят, обязательно. И я скажу, что бежала через чердачное окно. Остальные бы там не пролезли. Это легко проверить, кстати.

— И тебе не страшно?

— Ни чу… — начала было Вера, но потом вдруг вздохнула, скукожилась, плечи её поникли. — Ужасно страшно, — призналась она вполголоса.

— И будешь это делать?

Молчание.

— Не знаю, Федь, — наконец выдохнула она. — Но что-то делать ведь надо! Прошлый раз, когда мятежники весь город заняли, мы едва-едва сбежать успели — в казармы. И только потому лишь, что Фоминична нас всех вытолкала, а то мама только стенала да за голову хваталась.

Федор очень хотел поверить. Поверить до самой глубине собственного сердца, поверить, что старшая сестра и в самом деле пошла на жуткое и опасное дело, встав против смутьянов, тех самых, что в другом времени убьют и государя, и его детей, и вообще устроят такое, что…

Хотел поверить — и не мог. Что-то мешало. Может, воспоминание о том, как Вера говорила с этими «кузеном» Валерианом?..

Что-то сестра не договаривала. О чём-то по-прежнему умалчивала, и кадет самой младшей роты не мог, понятное дело, в этом разобраться. Всё что мог — это понять, что не понимает.

— Ты должна будешь мне рассказывать. Обо всём. Должен же кто-то тебе помогать? Ну, вот как сегодня?

— Ну вот уж нет! — Вера вдруг сверкнула глазами, на миг сделавшись прежней. — И думать не смей! Если ещё и ты из-за меня в беду попадёшь… нет, никогда!

«Надо рассказать Илье Андреевичу, — подумал Фёдор. — Даже если он… из этих, он-то явно не как тот Никаноров… Надо рассказать. Он поможет».