-Так чего ты беспокоишься, Александр Андреевич? Тебе русским языком объяснили, что теперь ты компаньон Его Высочества. Здесь радоваться надо, а не печалиться. Это нам с тобой прямое послание — мы либо с царевичем или против него. Будешь писать Константину ответное письмо, то обязательно скажи, что я вношу свой пай. Более того, есть у меня ещё знакомые, кто вложит деньги в новое дело.

-Как не беспокоиться? — Безбородко всплеснул руками как баба, — Я для этой Русско-Американской Компании с трудом денег наскрёб. А прибыль обещают, чуть ли не через три-четыре года. Теперь с меня, почитай сто тысяч требуют, благо, если ты и другие пайщики появятся, сумма уменьшится. Это мне придётся большую часть своих имений заложить или продать.

-Ты Андреич вроде канцлер, но дурак, — Хованский приступил уже ко второй бутылке и стал вести себя более развязано, — У нас более нет выхода. Мы или с царевичем, либо против него. Я свой выбор сделал и ещё дополнительно отпишусь, что полностью поддерживаю все его проекты. Если ты не хочешь стать главным акционером этой Ваген компании, то я возьму на себя сию ношу. Денег у меня поменьше. чем у тебя, но дело того стоит. Не было ещё ни одной затеи Константина, которая не принесла бы дохода. Ты не заметил, что у нас постепенно отнимают власть? Я уже в своём ведомстве ничего не решаю, значит скоро отставка. Ты, конечно, птица иного полёта, но соломку подложить не мешает. С Павлом нет уверенности, что завтра утром тебя не отправят в Сибирь или в солдаты. А здесь нам предлагают участие в прибыльном деле, ещё и в доле с сыном Императора. Ладно, а чего тебе ещё написал царевич, что ты так занервничал?

-Умный ты, Василий Алексеевич, а всё время за шутками своими прячешься, — сварливо ответил канцлер, — Константин написал, а по сути, приказал, признать Наташеньку как мою дочь и наследницу. Ещё предложил, в случае моей смерти, просить Императора, а лучше Её Величество Марию Фёдоровну, быть опекуном и распорядителем моего имущества.

-И ты ещё сомневаешься? — удивлённо спросил Хованский, — Совсем ты дурак, Александр Андреевич, уж не обижайся на мои слова. Тебе открыто говорят, что нужен Безбородко царевичу. ещё и о дочке заботу проявляют. Ведь понятно, что ты немолод, и не дай Бог представишься, на твоё имущество слетятся разные коршуны. И Наташу с матерью могут задвинуть и сделать нищими.

Канцлер некоторое время сидел молча, уставившись в любимое окно. Затем снял парик и вытер им вспотевший лоб. Выглядело это забавно, но гость был занят вином и не обратил на это внимание.