От такой несуразицы Борис на мгновенье завис. Одновременно представил, как в сопровождении Катерины он входит в кабинет высокого начальства. Деловой жакет, чуть ниже колен строгая юбка. Высоко поднятые волосы открывают красивую шею. Высокие каблучки подчеркивают изящные ножки. Неприступность на лице только усиливает эффект секс-бомбочки. Следом фантазия нарисовала сцену в ресторане. Кокетливый смех секретарши, сальные взгляды престарелых носителей аксельбантов и смачные лобызания оголенных плеч. После такого воздействия дяденьки поставят подписи почти задаром. Душа Федотова возмутилась. Ей было жалко отдавать Катьку за одну подпись: уж больно хороша была девушка в эту минуту.

«Какая на хрен строгая юбка, — очнулся от грез переселенец, — здесь за такое пришибут, да и Катьку жалко. Димон, давай-ка сам отбивай у Ивана свою телку».

— А родители? — Борису казалось, что этот аргумент подействует безотказно.

— Вань, ты с моими переговоришь, брат ты мне или нет? — после таких слов Федотов окончательно понял, что у него поехала крыша.

Ближе к вечеру большинство гостей отбыло домой. Кроме хозяина, остались Гиляровский с Нинель, Иван с Катериной, студенты и переселенцы.

Вид с веранды завораживал. Под закатными лучами изумрудным цветом светились заливные луга. Соломенные крыши отдавали бордово-красным. В полусотне метров от дома неспешно несла свои воды река. На берегу студенты разводили костерок.

— А вот там Строгино, — кивнул на восток Мишенин.

На секунду показалось, что сквозь пасторальный пейзаж проступили громады бетонных ульев, бензиновой гарью задымила лента МКАДа.

— А у меня в Рублево осталась двоюродная сестра. Во-он там, — Борис указал на юго-восток, — отсюда всего пяток километров.

— Позволите? — подошедший со своей спутницей репортер прервал воспоминания.

— Милости просим, — взявшись за спинку стула, Федотов вознамерился поухаживать за дамой.

Запах волос. Случайное прикосновение. «Черт, как же она красиво движется. Повезло кому-то», — но с языка слетело иное:

— Владимир Алексеевич, вы не против поговорить о журнале?

— Не против, не против. Всех проводили, можно и о деле. Только… хлопотное это занятие, журнал выпускать.

Вряд ли Гиляровский заговорил бы при непосвященных. Значит, Нинель приглашена не случайно, — таков был вердикт переселенцев.

— Верю, хлопотное, но нам надо популяризировать свое дело. Оно того стоит.

— И вы готовы нести убытки? — подала голос Нинель.

Вопрос заставил по-иному отнестись к гостье.

— Господа, позвольте кратко обозначить цели, в противном случае мы рискуем задержаться до утра.