Намек с батареей и турками более чем прозрачен — Босфор в это времени больное место для Черноморского флота империи.

Одно дело читать рекламные буклеты и совсем иное видеть реальное применение связи. Только сейчас моряки осознали, как бы облегчилась жизнь того «десанта». Сидит командир в укрытии и под грохот вражеских снарядов спокойно корректирует отсечной огонь. Применяемый сейчас флажковый семафор из-за дыма частенько оказывался бесполезен. Командующие не были бы командующими, не умей они вычленять главное: в мир ворвалась возможность управления войсками в режиме реального времени. Такого оборота речи пока не используют, но суть осознали. Подтверждением тому вырвавшееся у Беляева:

— Эх, как!

«Что-то еще будет», — мысленно отвел переселенец.

Реплика Беляева сняла напряжение, а Борис записал себе второй плюсик, появилось предчувствие успеха. Гомон обмена мнениями. Радостное удивление на лицах одних, тени сомнения на других. Легкая заинтересованность Дубасова. Заинтересованность с отстраненностью — похоже, слухи о скором переезде не пустой звук.

Неестественная улыбка главы ученого отделения. Не замечая, ему что-то оживленно говорит Шахов.

«Взять на заметку этого агента мирового имперьялизьма. Агент, не агент, но особенной радости этот крендель не испытывает. Похоже, главного продвигателя „сименсов“ мы все же отловили».

Борис воспользовался представившейся возможностью наблюдать «объекты влияния» в их естественном состоянии. Не отставал от него и Зверев — «американская камера» давно включена на запись. Получив разрешение на «работу», Димон старался не маячить. Автоматика наводки на резкость и микрофон существенное подспорье в нелегком «шпионском» ремесле. Позже оба внимательно проанализируют речь и мимику. Местные внимания не обращают, ходит себе человек и ходит. Не иначе как присматривается, лишь изредка наводит на кого-то камеру, но без души, не то, что настоящие фотографы.

Демонстрация работы в телеграфном режиме прошла без особого ажиотажа. К хорошему привыкают быстро, но связь голосом никого не оставила равнодушным. В этом мире телефон был намертво привязан к проводу. В общем хоре выделился Рогов. Много вопросов. Вроде бы по должности положено, но смущают желание въехать в особенности, раскрывать которые сию секунду не ко времени.

«И что же тебе земноводное помешало пообщаться со мной в комитете? Все контакты я оставил, в гостинице проторчал два дня. Не поверишь, даже в комитет захаживал. На месте ты был, на месте».

Занудливость «ученого» достала не только Федотова.