Какой уж после этого обыск. Выгнав всех из дома и прихватив баул с бумагами, полиция удалилась.

* * *

Московский генерал-губернатор был в бешенстве. Вчера он выслушал неудовольствие из канцелярии Е.И.В, а сегодня с утра премьер министр, настоятельно попросил его как можно скорее замять разрастающийся скандал.

И все это от чрезмерного усердия стоящего перед ним навытяжку полковника третьего отделения столицы.

— И что вы мне на это скажите? — Владимир Федорович в ярости швырнул на стол стопку газет.

— Виноват, ваше высокопревосходительство, но я по-прежнему уверен в виновности подозреваемого, — полковник Чернышев больше всего напоминал упрямого бычка.

«Господи, за что мне такие испытания, — мысленно взмолился Джунковский, — вот ведь действительно, бодливой корове Бог рогов не дает», — хозяин кабинета брезгливо скривил губы в адрес столичного гостя.

Позавчера в вечерних газетах проскочили скупые сообщения об аресте директора Русского Радио и обыске у него дома. Зато утренние разразились шокирующими подробностями. Известного во всем мире изобретателя и почетного члена многих академий Европы, как последнего татя хватают на улице и бросают в застенки. Полиция пытается проникнуть на принадлежащий изобретателю завод, но получает укорот, после чего полицейскому обыску подвергается дом господина Федотова, и везде замечен неизвестный иностранец, которому удается скрыться вместе с федотовскими бумагами. На газетных фотографиях перекошенные яростью лица агентов третьего отделения. На цветных рисунках залитый кровью дворецкий из последних сил тянется к убегающему иностранцу, но подло подставленная нога в сапоге не оставляет ему шансов. И вот, шельмецы, каждый читающий понимает — подножку ставит полицейский, но придраться не к чему. Странно, но фотографий таинственного иностранца нет. Зато есть хлесткие фразы: «Так полиция отплатила верному сыну отечества, за подаренную Державе славу. И где теперь тот иностранец, и кто будет оплачивать многомилионные убытки, понесенные господином Федотовым?»

Непривычно прозвучала мысль о налогах, взимаемых с заводов господина Федотова, идущих на нужды школ, больниц и той же полиции. «И что будет, — восклицали газеты, — если Федотов решит покинуть Россию?» Намек на дурачка, рубящего под собой сук, был более чем прозрачен. Такого скандала полиция давно не помнила.

Утренний тираж московских газет успели арестовать. В продажу ушел самый мизер, но московский губернатор не всесилен и день спустя завопили газеты Санкт-Петербурга и губернских городов державы. Им с издевкой вторили газеты Лондона и Парижа: «Русский царь, вновь проявил свою азиатскую жестокость, зато добропорядочные европейцы всегда готовы приютить у себя изобретателя».