Бег в физическую подготовку бойцов ЧВК входил одной из основных дисциплин, поэтому две версты Самотаев с рацией на плече пролетел за 10 минут. Здесь для блока был заготовлен схрон. Не таскать же за собой железо. Рядом выщипывала по травинке верная Машка — так Михаил нарек «свою» кобылку. Отсюда до Сордари, где, как он знал, стоял русский гарнизон, сорок верст. До Тебриза пятьдесят.

Не особо напрягаясь, до Сордари можно добраться за пять часов, т. е. к утру быть у своих. Но это, если нет препятствий в виде злых последователей Мухаммеда, а таковых в этой долине как блох у персидского кобеля. Вскочив на лошадку, Самотаев неспешно направился на восток.

* * *

С противным звуком «вжик» над головой пролетела очередная пуля, а в восьмистах метрах вспухло облачко дыма. Судя по тому, как высоко пролетел гостинец, стреляли в белый свет.

«Да черт бы вас побрал!» — чертыхнулся Михаил, выцеливая в оптику слуг аллаха, но стрелять с такой дистанции не спешил.

Пока светила луна, Самотаев одолел около двадцати пяти верст. Мог бы и больше, но приходилось объезжать каждое селение. На двоих духов он напоролся на рассвете, когда огибая слева крупный кишлак Хосрошал, выскочил на перекресток дорог. Отсюда на восток до Сардари оставалось всего пятнадцать верст. На юг, в сторону Саханда, дорога полого поднималась по пыльному гребню хребта.

Первого, вооруженного огнестрелом, Михаил свалил на рефлексах. Второго едва достал, соскочив с дернувшейся под ним Машки. Все бы обошлось, если бы не семеро дженгелийцев, двигавшихся со стороны Сардари. До них было около двух верст.

Пришлось погнать изрядно уставшую кобылку вверх по южной дороге, правильнее сказать по скотогонной тропе.

Место для обороны он выбрал почти идеальное, благо, что времени до подхода басмачей хватило. В верхней точке хребта, с которого тропа, спускалась к Саханду, стояли развалины кошары. Голые склоны не позволяли приблизиться незаметно, а валуны стен служили хорошим укрытием. Хватило бы боеприпасов и воды.

Заметив отползающего воина ислама, Михаил прикинул расстояние. Получалось около четырехсот метров.

По-видимому, этот кадр притаился за крупом лошадки, убитой во время первой атаки.

«Ну, и зачем ты, родимый, полез? Или страшно стало? Сейчас станет еще страшнее», — Миха внес поправку на расстояние и разницу высот, совместил перекрестье прицела с телом и плавно потянул спусковой крючок.

Бах! Карабин привычно толкнул в плечо, а ползущий, извиваясь, истошно закричал от боли.

«Вот так. Лежал бы смирно, смотришь, вечером был бы дома. А вот добивать мы тебя не будем, во-первых, боеприпасов много не бывает, но, главное, слушать твои вопли остальным куражу явно поубавит».