17 мая 2042 года СССР, Москва

— Собирайся, едем домой, — сказал Алексей жене по коммуникатору. — Или у тебя есть желание поработать сверхурочно?

— Одеваюсь и иду вниз, — ответила Лида. — Пусть сверхурочно негры работают, у нас их твоими стараниями скоро станет много.

Алексей надел шубу и спустился вниз. У выхода на ступеньках стояла Лида и смотрела на падающий снег.

— Я всегда любила на него смотреть, — сказала она мужу. — Еще девчонкой лежала в кровати и смотрела, как за окном в свете фонаря ветер несет снег. Что‑то в этом есть завораживающее.

— Пойдем, — взял он ее за руку. — Сядем в машину, из нее любуйся, сколько душе угодно. Из‑за этого завораживающего зрелища тысячи людей завтра с утра займутся чисткой улиц и дорог.

— И за этого мужчину я когда‑то вышла замуж! — сказала она. — Приземленный ты человек!

До дома, как всегда, доехали очень быстро и через десять минут уже прошли пост контроля и поднялись на свой второй этаж. Ужинать было еще рано, поэтому оба расположились в обнимку на диване в гостиной и минут двадцать молча сидели, пока Алексею не захотелось поговорить. В последнее время подобные посиделки стали привычными и помогали снимать напряжение прошедшего дня.

— Помнишь, мы с тобой говорили о японских детях? — спросил он. — Ну когда я говорил, что наши женщины будут становиться в очередь на усыновление. Так вот они уже становятся. Японские девчонки из первых партий уже сносно говорят по–русски и начали ему учить своих подопечных. Научат, как проситься на горшок, и начнем их раздавать. Языку потом доучатся в школе. Завтра привозим последних и перебрасываем «Ковчеги» в Норвегию. Они отправили своих детей морем, но все на корабли не поместились, а второй рейс сделать не успевают, иначе просто не доберутся в порты. Море начало замерзать. Да и тяжело детям столько дней плыть в этих промороженных коробках.

— А девушек тоже берете? — спросила Лида.

— А как же. Скандинавки нам не помешают.

— Ты, случайно, не планируешь вводить многоженство? — пошутила Лида. — Тянешь отовсюду девиц, а у нас их и так было больше, чем парней.

— Хочешь, чтобы у меня была вторая жена? — пошутил Алексей.

Шутка получилась неудачной: жена обиделась.

— Если надумаешь брать, бери постарше, — посоветовала она, отодвинувшись от мужа. — Молодой от тебя никакого проку. Ты уже забыл, зачем нужны молодые. Я, наверное, так никогда и не узнаю, сняли мне запрет на детей или нет. Плохо, когда тело молодо, а душа постарела.

— Может, ты и права, — сказал он, не делая больше попытки ее обнять, — но я думаю, малыш, что дело не в старости и даже не в том, что я устал от однообразия жизни. Просто такое время. Повсюду смерть и горе, и то, что нас это обошло, ничего не меняет. Я почти не устаю физически, но морально к концу дня сильно измотан. Мы ведь до сих пор получаем сводки из разных стран. Наших там нет, работают местные, которым мы заплатили продовольствием. Им это нетрудно, а мы в курсе их дел. Понимаешь, мне по вечерам хочется прижать тебя к себе и не отпускать, а заниматься любовью нет никакого желания. А ты молчишь. Если тебе нужно, стоит только сказать.