— Не все такое примут, — осторожно сказал Крейг.

— Послушайте, что я вам скажу, адмирал! — перебил его Алексей. — Я вам нравлюсь ничуть не больше, чем вы мне, но тем не менее вы мне позвонили. Сказать почему? Вам просто некуда податься. Штаты завалены пеплом и трупами. Конечно, можно зайти в один из портов и там переждать. Я даже допускаю, что вы там найдете для своих людей достаточно продовольствия, а атомные реакторы дадут вам тепло. И что дальше? Вы все потеряли своих близких и уже долго третесь друг о друга спинами в своих кораблях. Жить в них еще как минимум десять лет? Без нормального общества, без женщин? Да у вас люди через несколько месяцев начнут сходить с ума, и вы это прекрасно знаете. В Австралию вы идти не хотите и правильно делаете, там и без вас нахлебников хватает. Австралийцы были вынуждены принять беженцев под угрозой применения силы. Вы думаете, что после того как такая угроза исчезнет, они вас будут терпеть? Часть, наверное, оставят, а от балласта освободятся. И решать, кто им нужен, а кто нет, будут они, а не вы. А у большинства ваших людей, кроме флотских специальностей, других нет. И в любой другой точке земного шара вам вряд ли обрадуются. Сейчас почти везде беспорядки и хаос. И мир забит оружием, поэтому расчистить себе место силой у вас тоже не получится. Можно попробовать обменять ваши корабли на право на жизнь, если найдете желающих идти на такой обмен. И не факт, что у них получится выжить и будут держать данное вам слово. А как бы вы к нам ни относились, знаете, что здесь вас не обманут. Я вам уже свое предложение сделал, и других не будет. Поговорите со своими людьми и расскажите им все, ничего не скрывая. Если кто‑то не захочет к нам идти, выделите им корабли, и пусть устраиваются самостоятельно.

— Я поговорю, — сказал адмирал. — А вы, пожалуйста, сообщите о нас своей береговой охране.

«Проклятые поляки! — думал Патрик Берто, ежась на холодном ветру. — Сволочи и ворюги!»

Основания так думать у него были. Если при въезде в Польшу его только обезоружили, то теперь за десять километров до советской границы польские пограничники высадили их всех из машины, которую тут же угнали. Теперь приходилось шагать на своих двоих, мерзнуть и тащить все свои пожитки. Даже восьмилетней Мишель отдали нести небольшую сумку. Хорошо, что вместе с ними идут другие, а то в случае нападения и отбиться нечем! Патрик не имел никакого отношения к эмигрантам, он был чистокровным французом. Не был он и дураком. Когда опустели магазины, он провел ревизию домашних запасов и сказал жене, что нужно уезжать.