Они все сделали, как было сказано. В десяти минутах езды от границы повернули на съезд с магистрали и припарковали машины на охраняемой площадке вблизи огороженной территории с несколькими десятками зданий, похожих по внешнему виду на то, в котором ночевали на выезде из Варшавы.

— Держите жетоны, — сказал один из охранников. — Если никто не будет возвращаться, отдадите их перед посадкой в автобусы. Оружие есть? Все оставляйте в машинах.

— Берем только вещи, — сказал сын. — Продукты оставляем, нам их все равно в руках не унести.

Нагрузились вещами, а Борд еще взял Марка и закрепил сына за спиной ремнями. Вместе с другими зашли в одно из зданий и сдали вещи, получив взамен чипы. В зале взрослые сели за терминалы, а Марк перекочевал со спины отца на колени. Прочитали короткое руководство и начали проходить тесты. У закончившей последней Леоны на экране возникло приглашение семье Педерсон посетить кабину номер шесть. Руководствуясь обозначениями на стенах, нашли нужную кабину и стали в небольшую очередь. Люди продвигались быстро, и через двадцать минут все зашли в небольшое помещение, где за столом сидел один человек в военной форме.

— Педерсены? — спросил он. — Нужно решать, что с вами делать. Вы все прошли тестирование, кроме господина Альфреда. Он стопроцентно не проходит. Мало того что он относится к нам, мягко говоря, недружественно, он еще не представляет для нас никакого интереса. Что так на меня смотрите? У нас не богадельня и ограниченные возможности. С какой стати нам брать на доживание чужих стариков и отказывать в жизни тем, кто молод и может принести пользу? Обычно мы не разбиваем семьи и вы, госпожа, идете со всеми остальными. То же было бы и с вашим мужем, но увы! Я не знаю причины его неприязни, но в подобных случаях исключения делаются редко и только для людей, чья полезность не вызывает сомнения. Есть что сказать?

— И где же это я прокололся? — спросил Альфред.

— Вы при тестировании солгали на несколько вопросов, — пояснил офицер. — Мы это можем контролировать.

— Нет у меня к вам ненависти, — устало сказал Альфред. — Так, неприязнь, перешедшая от отца. Ладно, мою‑то семью пускаете?

— Господин офицер! — сказала Жордис. — Нельзя ли все‑таки сделать исключение? Мой муж никому не принесет вреда!

— Результаты тестов заносятся в базу, в которой мы ничего не можем править, — с сожалением сказал проверяющий. — Если я просто пропущу вашего мужа, это быстро выяснится. Меня уберут отсюда, а он быстро окажется на границе с Польшей.

— Перед тем как я уйду, можете сказать, приняли ли Ингера Педерсена?