— И что было дальше с этим связистом?

— Офицеру стало хуже, и к ночи он умер, а к утру заболели все солдаты и часть жителей. Связисту об этом сообщили по армейскому коммуникатору, который брали с собой. Он оказался сообразительным парнем и не стал ждать их возвращения. Собрал все продукты, которые были, и побежал в расположенную неподалеку пещеру отшельника. Там и просидел какое‑то время, прежде чем выйти. Его искали по комму, но парень не отозвался. На следующий день умер один из солдат, второй после этого прожил еще три дня. Третий нашел в себе силы заложить камнями тела товарищей и ушел. Когда через месяц связист пришел на станцию, там никого не было, не было и продуктов. В деревне живых жителей тоже не осталось, а вот продукты были. Он собрал все, что смог найти, не побрезговал даже остатками замерзшей пищи, которую ели больные незадолго до смерти. Всем этим они питались вместе с отшельником, и никто не заболел. А потом, по его словам, отшельник заявил, что пришел конец миру, и он не видит смысла в жизни. После этого он отказался есть и скоро умер. Там неподалеку действительно была могила, в которой лежало тело буддийского монаха, убитого ударом кинжала в спину. Смерть «уставшего от жизни» отшельника позволила бывшему связисту растянуть продукты до нашего появления. Он ведь не стал прятаться и сдался сам. В пещере к тому времени не осталось ни капли еды, а все, что было в деревне горючего, он сжег. Из рассказа можно сделать кое–какие выводы. Во–первых, болезнь могла передаваться контактным путем. Но это и понятно: при ее заразности так и должно быть. Во–вторых, с момента заражения человек жил от одного до семи дней. Семь дней я беру по офицеру. Получается довольно большой разброс. Ну и, в–третьих, микробы умирают со смертью носителя и не образуют эндоспоры. Я убежден, что в Китае сейчас безопасно, а вот Индию надо посетить и проверить. В тех штатах, где есть высокогорья, должен лежать снег, значит, и часть тел сохранится. Если надо, я готов туда слетать.

— Спасибо, Эдуард Константинович, — поблагодарил Алексей. — После вашего рассказа необязательно читать доклад, но я прочитаю. И вашу готовность буду иметь в виду. Сейчас вряд ли, а через два–три месяца, возможно, такая экспедиция состоится.

Когда профессор простился и вышел, Алексей связался с секретарем.

— До совещания осталось десять минут. Еще никто не подошел?

— Только что вошел Александр Иванович, — доложил секретарь.

— Это кстати, скажи ему, чтобы заходил.

— Здравствуйте, Алексей Николаевич! — поздоровался вошедший Брагин.