Ивашутин… я прекрасно понимал, о чем он сейчас подумал. Это не так сложно, читать мысли людей. Он подумал, что я сейчас начну разнос начальственный.

И ошибся.

– Смотрите. Афганистан. Давайте, подойдем к карте.

Мы подошли к карте. Карта на стене – один из признаков кабинета большого начальника, вместе с телевизором и двойной дверью.

– Посмотрите. С этой стороны Пакистан, с этой – Иран. По сути у Афганистана только три соседа – мы, Пакистан и Иран. Кстати, как Пакистан себя ведет в последнее время?

– Сейчас затишье… Михаил Сергеевич. Снег, горы сейчас непроходимы. Наши радиопосты на границе отмечают снижение активности работы их радиостанций.

– Хорошо. Пакистан – враждебен нам, там у власти одиозный военный режим, с американской военщиной в качестве лучших друзей. Иран?

– Иран после событий семьдесят девятого враждебен нам, Михаил Сергеевич. Они называют нас Малым сатаной.

– В таком случае, мы имеем страну, нетвердой, я бы сказал социалистической ориентации, окруженную с двух сторон из четырех, даже из трех, учитывая Белуджистан – врагами Советской союза, да \еще и с хронической распрей в руководстве. Кармаль так и пьет?

Такого резкого вопроса – Ивашутин тоже не ожидал.

– По нашим данным держится… в рамках.

– Кой там в рамках! Война идет! А он…

Я вернулся за стол

– Товарищ Ивашутин. Вы опытный человек, фронтовик. Много чего повидали. Скажите, это правильно, когда мы юнцов туда направляем? Туда, за речку? А то что мы там делаем? Заставы эти, посты – они кому нужны? Каждый такой пост – мишень для душманов. Причем им для успеха надо быть сильными только в одном месте – там где они намерены нанести удар. Нам же надо быть сильными везде. Несправедливо немного, вам так не кажется? Душманам что надо – в день один, два, три наших пацана – не больше. И так – год, два, три…

Я говорил и видел – достаю. Достаю до цели… ну не может этот мужик, офицер, генерал, фронтовик и разведчик – этого не понимать. Прошли те времена, когда в почете были те, кто гнал личный состав волнами в атаку, на пулеметы. Сейчас для офицеров, для нормальных офицеров солдаты – это чьи-то дети, направленные для прохождения. И попавшие в Афган. Не просто так – такой процент жертв офицеров… они то свою дорогу, свой путь сознательно выбрали.

– Товарищ Горбачев – сказал Ивашутин – если партия прикажет… я сам готов туда идти.

Я хлопнул ладонью по столу

– Нет! Нет!

…

– Партия не прикажет! Надо брать ответственность на себя! И воевать так, чтобы гибли их дети. А не наши!