— Чего тебе?! — возмутилась я, вытирая остатки слез, и сложила руки на груди. Притащил меня в кабинет артефактора. Сам Ясон Такраду восседал за столом, перебирал с бешеным азартом бумаги; бросался то к одной, то к другой древней книге. Я инстинктивно повернулась к нему спиной, отдаляя на мгновения его паническое «Муза, муза вернулась!» Но, к моему спокойствию, Деян скрыл нас пологом тишины и невидимости.

— Только что прилетел мой воин, — вещал он с гордостью. Плечи расправил, цвет лица улучшился, камзол в порядок привел. Подозрительно. — Убили первого ратрха.

— Молодцы! — Я растянула губы в вымученной улыбке. — Так потихоньку, помаленьку всех перебьете.

И, таким образом, все ближе к балансу, идею которого я определила еще десять лет назад. Едва во Фрелорате ратрхи исчезнут — баланс восстановится, и небеса призовут Деяна к демиургу. И мы расстанемся навечно.

Или иктеки придут по мою душу? Кто шустрее?

— Не перебьем. Ратрхи движутся и рвут магическую сеть слишком быстро. Если я займусь созданием вируса, то первые испытания произойдут тогда, когда ратрхи уже будут возле замка. Это в лучшем случае. Поэтому нужен другой выход.

Что-то в поведении Деяна настораживало. Как тогда в лаборатории, когда я застала его возле стола с моим будущим сердцем, после чего он заманил меня в библиотеку и засунул душу в тело человека.

Свет его глаз — снова ярко-янтарный, безумный от горящих идей.

— Вы с Ясоном Такраду создали Кринтару десять лет назад за ночь. Сегодня вы создадите артефакт, который уничтожит ратрхов.

Я закатила глаза, призывая все силы, скрывая жуткий испуг. Проклятое сердце трепыхалось в груди.

— Сколько раз тебе говорить, что твой артефактор путает меня с кем-то?

— Не прикидывайся! — Деян с диким оскалом схватил меня больно за плечи. — Я тебя сейчас убью, если не прекратишь лгать!

— Убей! — заорала ему в лицо. Выдержка слаба, сила воли ничтожна. Меня заколотило. — Убей скорее! И заодно уничтожь мои чувства к тебе, сожги их, разотри в порошок… Я хочу освободиться от тебя, так хочу…

Судорога плача сломала меня пополам, и я осела на пол.

— Почему ты боишься открыть мне правду? — Он опустился следом и заставил меня подняться, придерживая руками. За стеной слез мельком пронесся всполох портала, и меня усадили на диван. Я завертелась, скинула с себя любимые руки, поджала колени к груди, замоталась плащом так, чтобы выныривали лишь глаза и острые кончики ушей.

Передо мной возник кубок с карминовой жидкостью. Долгие десятилетия алкоголь не бурлил в венах, не туманил рассудок — и не будет. Мне достаточно моего личного помешательства. Я отвернулась, краем глаза наблюдая, как Деян опрокинул кубок в себя.