– Неужто в сем прекрасном граде не сыскалось ни одного вашего ставленника? – наигранно удивился де Фуа. – Мэтр Бегемот, имеется ли насущная необходимость гнать пожилого человека через бурные моря, кишащие пиратами?

– Не прибедняйтесь, – огрызнулся мэтр. – Разумеется, у меня там есть доверенные лица. Но Константинополь отнюдь не тот, каким был всего седмицу назад.

– Только не говорите мне, что ромеи затеяли мятеж против базилевса, – Ангерран с мученическим видом закатил глаза. – Право слово, это уже не смешно.

– Угадали, у них опять бунт, – хихикнув, со вкусом сообщил толстяк. – Андроника, на помощь которого уповали Ричард и Барбаросса, больше нет на свете. В Палатии новые лица, и мессир де Гонтар желает, чтобы они там не задержались. Вообще странно это, – мэтр Бегемот тяжеловесно плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать. – В последнее время все чаще и чаще мы натыкаемся… даже не на обдуманное противодействие, а на досадные случайности. Совпадения. На лиц из одной и той же компании, на первый взгляд ничем не связанных между собой. Они вроде бы не вынашивают хитроумных замыслов, их поступки продиктованы то ли наитием, то ли глупостью. Их не поддерживают… там, – рыжебородый многозначительно указал большим пальцем на провисший холщовый потолок шатра. Ангерран, на сей раз слушавший крайне внимательно, понимающе кивнул. – Кажется, какие мелочи. Позаимствованная на время старая чаша. Визит в библиотеку. Несвоевременный разговор у костра. Трое убитых стражников. Песня, подумать только, банальнейшая песенка бродячего трувора! Песок в жерновах, горсточка праха. Но мельница перестает вращаться, и наши планы раз за разом терпят неудачу. Наш господин пожелал, чтобы вы – именно вы! – разобрались с этим. И пресекли.

– С этого и надо было начинать, – сухо процедил мессир де Фуа. – Теперь будьте любезны изложить в подробностях – где, кто, когда, зачем, с кем и что из этого вышло. И кстати о нарушенных планах, мэтр. Один человек… я просил за него перед Повелителем… Я хочу, чтобы этот человек умер. Я хочу…

– Отставить, – негромко, но железным голосом перебил мэтр.

– Вы не понимаете. Из-за этого человека – способного исполнителя, не скрою, я имел на него серьезные виды – этого, да еще одного, ныне покойного, полностью провалились наши замыслы на Кипре. Этот… этот… – обычно непоколебимо спокойный, де Фуа при одном воспоминании о Серже де Казакоффе начинал давиться злобой и брызгать желчью. – Он был обязан мне всем! Его вмешательство, буквально за час до того, как…

– Успокойтесь, Рено, – хохотнул Бегемот. – Подобные истерики вам, ей-тьма, не к лицу. В свете последних константинопольских событий безвременная кончина Беренгарии Наваррской все равно ничего бы существенно не изменила. А Казакова – не трогать.