Вслед вышедшей на лестницу сестре Елизавете Синицын с ухарством махнул рукой, а затем извлек из карманов халата коробку лафермовых сигарет и армейскую зажигалку.

– Угощайтесь, Ваше Величество. С меня старшая сестра голову снимет, а и пусть. Сегодня – где хотим, там и курим.

Мне, конечно, никто ничего не предложил. Впрочем, я ведь, кажется, дала некое обещание?

– Уфф… – Ник с наслаждением затянулся чужой сигаретой – крепкой и короткой. – Еще немного – и я к этому выпрошу полпробирки медицинского спирта.

– Чем богаты, с нашим удовольствием.

Мужчины рассмеялись.

Лицо Ника вдруг вновь сделалось собранным. Он словно бы прислушивался к чему-то. Хотя прислушиваться было решительно не к чему. В больничных коридорах царила предутренняя тишина, разве что на стене, немного дальше от нас по коридору, тихо застрекотала миниатюрная панелька, передавая первый, самый ранний, выпуск новостей. Видимо, ее просто в суматохе забыли отключить на ночь.

– Уж сколько раз хотел запретить… Вовсе не место этим жужелицам в больнице, только сестер отвлекать, так ведь и пациенты просят, чтоб были… – недовольно начал хирург, но Ник предупреждающе вскинул свободную руку.

– … Еще не оглашены предварительные итоги результатов американского референдума, но, по данным социологических опросов, победа претендента Иоанна Кеннеди представляется очевидной. К изумлению экспертов, стихийные проявления народной поддержки Кеннеди наблюдаются не только, как и ожидалось, среди консервативных и преимущественно католических «дикси», но, лишь немногим в меньшей мере, и у «янки». Эту загадочную неожиданность некоторые склонны объяснять…

Ник встряхнул головой, теряя интерес к продолжению выпуска.

– Все движется своим чередом. Это победа. Это важная, это еще одна – победа.

Эпилог

Эпилог

Так вот, оказывается, где мы находились все это время! В нескольких троллейбусных минутах от моего дома.

На больничных часах пробило десять. Бодрое и прохладное осеннее утро задавало будничной суете Калужского тракта какой-то нарядный тон.

Голицынскую больницу, в сквер перед которой мы вышли немного проветриться, обступали вечные московские тополя и клены.

Перед этим мы немного пришли в себя, выпив, верно, чашек по пять кофе в служебной столовой, за компанию с заботливыми послушницами и сестрами. Ник кроме того одолел горячий ломоть филипповского калача со свежим маслом. Я еще не могла заставить себя есть, но кофе показался мне восхитителен.

– Сергей Иванович намерен вечером нас прогнать. – Ник усмехнулся. – Сказал, что покой надобен не только Брюсу, но и штату. Видимо, от нас и впрямь много хлопот. Да и тебе пора переодеться, Нелли. Знаешь, мне что-то напомнило это твое платье нынешней ночью. Что-то… не могу тебе передать… Далёкое. Дежавю? Что-то, уже бывшее, но не с нами и не у нас.