А вечером, после ужина, Марина Витальевна ошарашила вождей внезапным заявлением.

– Вы только не падайте, – тихо сказала она, чтобы не слышали остальные, – Катя беременна, и срок уже примерно два месяца.

– Ну ни … себе, – машинально отреагировал бывший военный, – выходит, Серега обрюхатил ее еще ТАМ. Вот это был бы скандал. Если бы не твоя «дыра», Петрович, то все мы были бы сейчас в дерьме по самые уши.

– Все, что ни делается, – философски заметил тот, – все к лучшему. Самое главное, что мы ее вовремя выдали замуж. Впрочем, они с Сергеем и так два сапога пара.

– Правильно, – кивнул его коллега, – теперь надо убедить всех, что Сергей заквасил Кате ляльку уже ЗДЕСЬ, когда они миловались на берегу Ладоги. Так будет спокойней и Кате, и Сергею, и всем нам. Бо, думаю, что это будет не последняя лялька в нашей теплой компании.

– Согласен, – кивнул Петрович.

– Хорошо, – сказала Марина Витальевнв, – я поговорю с Катей и постараюсь ей все объяснить, – тут она сделала паузу и как-то странно посмотрела на них, почему-то избегая встречаться взглядом с Антоном Игоревичем, – только дело в том, мальчики, что… в общем, кажется, я тоже беременна, и это точно случилось уже здесь. Для гарантии надо подождать один месяц, но уже сейчас могу сказать, что это скорее да, чем нет.

Мужчины переглянулись, затем тепло улыбнулись женщине, с некоторым беспокойством ожидавшей их реакции. И только Антон Игоревич растерянно хлопал глазами – казалось, у него пропал дар речи.

– То-то ты, Мариночка, так похорошела, – наконец заметил Андрей Викторович, – я-то думал, что во всем виновен свежий воздух, витамины и не нарушенная экология. А тут вот оно что, Петрович… – и он воззрился на своего коллегу, не решаясь озвучить то, что его тревожило.

И тот не преминул сразу и без обиняков высказать свои опасения:

– Марина, а тебе не опасно первый раз рожать в таком возрасте?

– Тут все опасно, – отмахнулась женщина, – конечно, можно попить травок и все пройдет, но ведь это мой ребенок и, скорее всего, единственный шанс стать матерью, ведь и дальше я тоже не буду молодеть. Кроме того, Антон наверняка будет против.

И теперь она устремила прямой взгляд на своего мужчину. Старый холостяк и так сидел как громом пораженный, но при последних словах он и вовсе сначала побледнел, потом покраснел.

– Конечно, Марина, я буду против, – он постарался сказать это твердым и убежденным тоном, – я тоже уже совершенно не надеялся стать отцом…

Всем было понятно, что бородатый геолог просто растерялся от неожиданности.

– Вот видите, – сказала Марина Витальевна, пожав плечами, – если мне рожать, то только сейчас или никогда.