Она обвела их всех взглядом, но ее внутренний взор был направлен вглубь себя; она уже трепетно прислушивалась к новой жизни, зарождающейся внутри нее, благоговея перед этим извечным чудом, которое все же решила подарить ей судьба. Легкая и нежная улыбка невероятным образом вдруг преобразила ее лицо, сделав его юным и беззащитным – такой суровую фельдшерицу еще не видели. Сергей Петрович отметил, что ею хочется любоваться, вознося в душе вечную хвалу Матери…

– Ладно, кхм… – сказал наконец он, – я в этом деле не большой специалист и не могу тебе ничего советовать. Только будь осторожна, если что-то пойдет не так, то тут тебе вряд ли кто сможет помочь.

– Я постараюсь успеть натаскать Лизу, – вздохнула Марина Витальевна, машинально поглаживая свой живот, – мы с ней вместе примем роды у Кати, а потом она поможет мне. Но, мальчики, давайте сейчас больше не будем об этом говорить.

– Хорошо, Марина, – сказал учитель, – закрыли эту тему.

– Да, – соглвсился командир, – идемте лучше спать. Завтра будет трудный день.

* * *

26 июня 1-го года Миссии. Понедельник. День сорок первый. Пристань Дома на Холме.

С самого раннего утра, после умывания и завтрака, лесорубы собрались на дело. В первую очередь геолог с физруком подключили на корабле генератор и запустили мотор. Потом размотали к месту будущих работ бухту провода и, взяв с собой цепную пилу, топор и трос, Сергей Петрович, Андрей Викторович, Гуг и Валера на УАЗе отправились к месту будущего лесоповала. Там глава клана первым делом срубил топором молоденькую сосенку и, очистив от ветвей, сделал из нее слегу. Он как мог объяснил Гугу, как, когда и с какой силой тот должен давить на ствол спиливаемого дерева, потом натянул перчатки, надел защитные очки и взялся за электропилу. Валера стоял рядом на подхвате. Цепь с визгом вгрызлась в плотное дерево. Мужчина не спешил, сперва сделав широкий надрез по кругу ствола, выбрал с северной стороны большой клин и лишь потом, обойдя дуб по кругу, взялся за дело уже всерьез. По его команде Гуг всем весом своего тела навалился на слегу. Мышцы его вздулись, лицо покраснело, но подрагивающий дуб все еще сопротивлялся и его давлению, и грызущей его тело пиле. Но вот зубья цепи добрались до какой-то потаенной становой жилы; дуб дрогну, раздался треск, хруст, скрежет – и лесной великан рухнул именно туда, куда его и толкал парень. Они сделали это. Упавший дуб большей своей частью оказался за пределами зарослей шиповника, и теперь можно было приступать к обрубанию ветвей и ненужной верхушки.