Илья, мигом утративший весь свой притворный испуг, вместо того чтобы подставить руки, ловко отклонился назад, пропустил Анькино тело мимо себя и уложил девку себе аккурат поперек коленей, придавил левой рукой спину, а правой пару раз щелкнул ее по заднице черенком кнутовища. Анька задрыгала ногами и отчаянно заорала под гогот отроков и заливистый смех девок. Илья обвел глазами давящихся от смеха зрителей и строго прикрикнул:

– А ну, заткнулись все, дурищи! Соблазнять они меня вздумали! Чем? Этим, что ли? – он звонко хлопнул ладонью по круглому Анькиному заду. – Да у меня и дома этого добра ни пройти, ни проехать! Этим? – Илья не церемонясь сунул руку Аньке под грудь. – Так тут меньше, чем у козы нераздоенной. Только отрокам и подержаться, за неимением лучшего! – он презрительно фыркнул в усы. – Или, может, тем, как она на меня рухнула тут? А? Красота неописуемая! Белой лебедью пала! Ежели б не придержал, так и из телеги бы вывалилась!

– Неужто не прельстился? – удивленно приподняла брови Арина, невозмутимо наблюдавшая за всем происходящим, и осуждающе покачала головой. – Девка-то какая – кровь с молоком! Что ж ты ее так?

– Ну почему? – усмехнулся Илья. – Прельстился! Так удобно было по заднице врезать… аж еще хочется!

– А плотский соблазн как же? – продолжала расспрашивать Арина, пока пунцовая, растрепанная Анька неловко сползла с колен Ильи и под хихиканье подружек забилась в дальний угол телеги.

– А вот это, извиняй, Аринушка, затерялось где-то. Может, по дороге обронил? – Илья развел руками и озабоченно поглядел назад на дорогу. – Вы не заметили? Не выпадал?

Девки прыснули с новой силой, отроки от хохота едва держались в седлах, а у Аньки на глазах навернулись слезы.

– Тихо! – не хуже Анны прикрикнула Арина. – Сами хороши! Ань, иди сюда, не обижайся. Это всем вам наука… – она подтащила к себе за рукав несчастную Аньку и, обняв ее за плечи, прижала к себе, потом повернулась к усмехающемуся в усы Илье.

– Дядька Илья, объясни моим дурочкам, куда ты его подевал, соблазн-то плотский, и почему статью нашей Анюты не прельстился? Ведь она у нас и без всякого смеха красавица.

Анька, шмыгая носом, уткнулась Арине в плечо, а Илья почесал в бороде.

– А он был, соблазн-то?

– Неужто совсем не было? Ни чуточки? – деланно удивилась наставница.

– Ну, сама посуди, с чего бы ему взяться? Телесно – ну, это я уже объяснил – ей меня ни удивить, ни заинтересовать нечем. Нет, не уродина, конечно, и глазу даже приятно, но все ж еще детское почти, только-только проклевывается. Так это только для отроков соблазнительно, потому как ничего другого не знают, а я-то всякого навидался. Уж поверьте, девоньки: ни удивления, ни интереса там для меня ни в чем нет. Приятность для взора есть, а вот чего другого…