— Я Вам не дочка и прошу обращаться ко мне на «Вы», — Вынтэнэ не любила фамильярности.

— Ох уж эти анадырцы, — проворчал себе под нос Кэленкеу.

Вынтэнэ сделала вид, что не расслышала. Иногородние не любят анадырцев, считают их снобами. Обычный комплекс нищего по отношению к обеспеченному. А чем, как не бедностью, гордиться немолодому мужчине из провинции?

— Приехали, — буркнул Кэленкеу. — Вот она, гостиница.

* * *

Гостиница «Москва» оказалась уютной. А для провинции даже «роскошной». В каждом номере — отдельный душ и туалет. Кровати застелены аккуратно. Окна большие, со шторами. Если б ещё пейзаж за окнами заменить…

— У нас тут вчера иностранцы вселились, — по секрету сообщил швейцар.

Он говорил это так, будто иностранец — это что-то особенное. Таким тоном сообщают о приезде президента или, как минимум, эстрадной звезды.

— Туристы? — спросила Вынтэнэ.

— Что Вы?! Учёные!

— У вас тут что, наука развита?

— Ну, развита не развита, для ихней науки тут самое место.

— Что же это за ихняя наука? — съязвила Вынтэнэ.

Но швейцар не понял иронии.

— Этнография, — пояснил он. — Ездят по всему округу и московитов изучают. Они-то сами из Литвы, а для литвинов московиты — как для нас каряки.

— Литвины?

— Литвины. Мы ведь, знаете, на границе. Вон, за Ржевом уже и Литва.

3. Литвины

3. Литвины

Литвинов было трое — двое мужчин и молодая женщина.