В СА довелось поучаствовать однажды и вовсе в идиотском месиве, бились советские воины из-за окурка. Александр ни разу не зачинщиком там выступал, напротив – как сержант он полез разнимать дерущихся. На фоне всех подобных "развлечений" последнее происшествие и некоторый благородно-романтический оттенок даже имеет. Ему все равно, от драки он ни малейшего "кайфа" как Самойлович не получает, темпераментом не вышел. Фигнер тот да… когда местные под его кулаки долго не попадают, то приходиться напарнику выступать в роли спарринг-партнера, или боксерской груши, как уж повезет.

Белокурая сорока-"мамзель" торопливо откланялась и убежала опять к своему ненаглядному Полю в уголок, ее место рядом с Сашкой немедленно занял Фигнер и тут же оправдываться пришлось перед отцом-командиром за содеянное.

– Какого хрена? – сразу же последовал четкий вопрос.

Александр вздохнул, и принялся излагать как было дело, чуть ли не поминутно, разве, что сам процесс драки описывать подробно не стал. Не виноват, так вышло… даже не вмешайся он тогда, все равно бы закончилось таким побоищем. Он лишь немного опередил остальных кровельщиков на пару минут.

– Ладно, хватит каяться, не на исповеди чай… твое счастье, что нарвались вы на сутенеров. У них тут рядом в кофейне не то клуб, не то притон, не то биржа… Полиция не вмешивается, видать прикормлена давно.

Так вот все неожиданно и прояснилось, со слов Фигнера стало понятно, почему нападавшие столь необычно были вооружены. Против трех-четырех бойцов с ножами Александр не продержался бы и пяти минут. Оказывается эта специфическая каста преступного мира колющего и режущего оружия с собой не носит. С одной стороны их к этому принуждает полиция, с другой – следят за ними парижские бандиты.

– Чтоб девок своих не резали! – коротко пояснил Самойлович причину странного ограничения.

Данный "бизнес" в столице Франции возник недавно и пока еще господа сутенеры пребывают на правах изгоев или париев преступной среды. Отчасти объясняется тем фактом, что в корпорацию "котов" люди приходят не с низов, а опускаются из других, более респектабельных слоев населения. Кого там только у них не встретишь, есть и актеры "погорелого театра", проворовавшиеся чиновники, "вечные" студенты и так далее вплоть до изгнанных с позором со службы офицеров. Когда Александр услышал, про последнюю категорию у него сразу же возник законный вопрос – что же такое надо сотворить, чтоб из рядов Великой Армии "их благородие" выпнули? По всему видно, люди достойные собрались… Кто первый и когда догадался закабалить с дюжину "жриц любви" и жить за их счет история умалчивает, но явление относительно новое даже для "столицы мира". Фигнер на правах знатока утверждает, что еще несколько лет назад в Париже ничего подобного не было.