Кубинский случай – особенно тяжёлый. Нефрита и близких к нему пород камня на Кубе не водится, неолитический шлифованный топор из камня помягче – и тупее его, и крошится, из раковины – тем более, а палеолитический кремнёвый, который как раз и в ходу у кубинских сибонеев, при всей его непревзойдённой остроте как у стекла – и хрупок как стекло. А наклеенный смолой на деревянную рукоятку зуб бобра или агути, служащий дикарям стамеской по дереву, бакаут хрен возьмёт. Тем не менее, как-то они его всё-же и срубают, и обрабатывают – ага, кремнёвыми топорами и тёслами, и я представляю себе, с какой производительностью. Ну и количество означенных бакаутовых вёсел-мечей у них в результате соответствующее, то бишь мизерное – ни разу не основной табельный образец, а элитное оружие элитных бойцов. Соответственно оно у них и ценится…

Собственно, именно это обстоятельство и натолкнуло нас на идею вооружить наши вспомогательные туземные войска единобразным серийным бакаутовым гладиусом испано-иберийского типа. Стальных-то мечей у нас лишних с гулькин хрен, потому как и самим нужны, и эдемским финикам, только на подарки дружественным вождям и хватает, так что обойдётся пока без них красножопая массовка, а вот бакаутовый суррогат, тоже для них и за сам-то материал ценный, да ещё и с виду точь в точь как наш стальной, и тем самым ещё престижнее – это можно уже и сейчас, это – всегда пожалуйста. Пусть им люто завидуют в этом отношении все соседние племена, а сами они – пусть видят, осознают и ценят нашу союзническую заботу.

– Тогда понятно, – кивнула Аришат и задумяиво как-то обернулась в сторону тренировочной площадки, в данный момент пустой по случаю предобеденного времени. Это она явно вчерашний день вспомнила, когда наблюдала тренировку наших союзных гойкомитичей с плетёными из прутьев щитами и деревянными мечами. Бенат и ещё с пяток наших отборных рубак показывали индюкам класс, а их занималось сотни две…

А затем финикиянка снова выпала в осадок, когда вокруг индукционной печи опять закопошилась обслуга, предвещая скорую разливку новой порции стали, а отливки первой партии, уже прокованные в полосы, поступили вдруг не к оружейнику, как она была практически уверена, а к инструментальщику.

– Что он будет из них делать?

– Новые пилы. Здесь у вас очень твёрдое дерево, и пилы об него тупятся. А на металле они будут тупиться ещё быстрее, и нужно иметь хороший запас, чтобы работы не останавливались, пока будут перетачиваться затупившиеся.

– И куда же вам столько пил?

– Ну, ты же видела вчера в работе лесопилку? А мы налаживаем ещё два таких же механизма, так что для лесопилки – раз, – я загнул для наглядности один палец, – Вот тут будет стоять такого же типа механическая пила по металлу. Но металл ведь пилится гораздо медленнее даже бакаута, и нам таких механизмов тоже понадобится несколько. Так что мастерская по распиловке металла – это два, – Аришат выпучила глаза от моего будничного тона, которым я говорил о пилении ЖЕЛЕЗА, а я так же буднично загнул второй палец, – Ещё такие же механизмы нужны будут нам и на строительстве – отпилить лишний кусок от бруса гораздо быстрее и легче, чем стёсывать его весь в щепки топором. Строительство – это три, – я загнул третий палец, – То же самое относится и к судоверфи, когда мы развернём её в порту, и это – четыре, – финикиянка близилась к ступору, когда я загибал четвёртый палец, – Ну и наконец, пять – эти же пилящие полотна мы используем и в ручных ножовках, а они нужны и в домашнем хозяйстве наших людей. Мы-то, конечно, привезли некоторый запас, но и ваши жалуются, что мы продаём им мало, и вождю наших союзников надо бы подарить несколько штук, да и наших собственных сограждан на днях станет на полтора десятка больше, и каждому тоже надо дать по пиле…