– Не стану я тебе никого показывать! Ты говорищь о справедливости, но другие не тянули никакого жребия и спаслись все, а нас вы заставили тянуть его! Ну так и где же она, эта твоя справедливость?!

– Верно, явившиеся и сдавшиеся нам первыми – не тянули, – я не стал отрицать известный им факт, – Ваш город тогда ещё не был взят, и римлянам было не до подсчёта пленных, которых у них ещё не было, и мы воспользовались этим, чтобы спасти всех, кто успел попасть в число счастливчиков. Любой из вас мог бы попасть в их число, если бы пришёл сам и привёл семью к воротам вместе с ними. Но вы колебались или мешкали, а в результате опоздали, и кто вам теперь в этом виноват?

– И всё равно это несправедливо! – проревел обречённый, явно пытаясь вогнать себя в ярость а-ля берсерк.

– Один шаг вперёд или резкое движение, и я проткну тебя, – предупредил Бенат, мгновенно обнажив меч и уперев остриё ему в плечо, – И тогда из-за тебя придётся отдать римлянам ещё одного человека, которого иначе можно было бы спасти…

Вряд ли угроза остановила бы мужика, но в него вцепились соседи, оттаскивая от меча кельтибера и втолковывая, что не один он в таком положении, да и своих родных он своей смертью всё равно не спасёт. А если бы даже и спас, так надолго ли? Как потом поступили бы с его семьёй те, кто потерял бы из-за неё СВОИХ родных? Пожалуй, только этот довод его и угомонил…

– Но всё-таки, досточтимый, зачем вы заставляете нас тянуть жребий на семьи, а не на отдельных людей? – спросил один из тех, кто ещё только дожидался своей очереди к жеребьёвке, – Хорошо ли то, что те, кому не повезёт, не только погибнут сами, но даже и потомков после себя не оставят?

– Так в этом же всё и дело! – выкрикнул снова тот, утихомиренный, – Я же разве из-за себя выступал?! Даже не из-за жены – за детей обидно!

– В самом деле, нехорошо это, – добавил ещё кто-то из толпы, – Если уж этого не избежать, так отдайте римлянам нас, уже поживших на свете, но спасите наших детей! Кто из нас откажется пожертвовать собой ради спасения своих потомков?

– Правильно! Правильно! – тут же заголосили и бабы.

– Тишина! – рявкнул я в жестяной матюгальник, – Сделать так, как вы сейчас хотите, возможно, и было бы правильнее. Для вас самих, по крайней мере. И мы сами все прекрасно понимаем, что поступи мы именно так – не было бы сейчас и половины вашего теперешнего недовольства. СЕЙЧАС – не было бы. А ПОТОМ что? Дети вырастут, и кого они будут винить в выдаче римлянам их родителей? И кому они будут мстить за них?

– Так ведь римлянам же! – выкрикнули из толпы.