– Ещё бы! – осклабился я, – Чеканим строго по римскому стандарту!

Козы нам не были нужны, поэтому от свиней мы с ним перешли сразу к людям.

– Средняя цена раба…

– Где именно, почтеннейший? – я ненавязчиво намекнул на неуместность цен римского Форума в Дальней Испании, – В Кордубе очень хороший раб-турдетан стоит сорок гадесских шекелей. За десять гадесских шекелей дают семнадцать аттических драхм, к которым приравниваются и римские денарии. Четырежды семнадцать – выходит шестьдесят восемь денариев, и это цена хорошего, а не среднего раба.

– Да, примерно так, а средний стоит шестьдесят, – согласился римлянин, тоже неплохо знавший кордубские цены, – Но в Гадесе цены раза в полтора выше, а мы не так уж и далеко от него.

– Розничные цены, а на оптовые сбавляй сразу четверть, – напомнил я, – И так же примерно ценятся молодые женщины и девушки…

– Ну, это смотря какие, – ухмыльнулся римский завхоз.

– Согласен, – кивнул я, – Но это редкие штучные и ухоженные красавицы, а не те зарёванные и растрёпанные замарашки, которых можешь предложить ты, и у нас нет времени разбираться с достоинствами каждой. С какой-то повезёт, а какая-то наверняка окажется прыщавой дурнушкой, так что справедлива будет средняя цена.

– Но ведь ты же говоришь о молодых?

– Разумеется! Зачем нам старухи?

– Молодые и стоить должны дороже.

– Раз уж ты заговорил о гадесских ценах, так это уже недёшево! Шестьдесят на полтора – девяносто. Вычитаем четверть оптовой скидки – получается шестьдесят семь с половиной. В какую сторону округлять будем?

– Грабитель!

– Ну, отчего же? Моя наложница, редкая красавица-бастулонка, обошлась мне в пятьдесят гадесских шекелей. Так это оттого, что не один я пустил тогда на неё слюну, и мне пришлось меряться кошельками с соперником. Если бы не этот аукцион – продавец был согласен уступить её за те же сорок шекелей, которые в пересчёте на денарии – те же самые шестьдесят восемь.

– Не дёшево ли за штучную красавицу? Так не бывает!

– Ну, это было в Кордубе, и где-то за месяц до того он просил за неё пятьдесят, но потом сбавил цену за её непокорный нрав.

– А, тогда это уже немного другое дело.

– То-то и оно. А с чего ты взял, что твои замарашки будут покорнее? И то ведь была розничная цена, хоть и кордубская, а тебе такой же оптовой мало. Ну и кто из нас после этого грабитель, почтеннейший? – ежу ведь ясно, что он и этих девок спишет по цене завалящих и положит в свой кошелёк приличную часть нашего серебра.

– Кажется, в этом смысле мы с тобой оба друг друга стоим, – хохотнул квестор, – Сколько ты их хочешь взять?