– Приведите их в надлежащий вид, – скомандовал своим орлам спецназер, и те принялись кромсать трупы их же мечами, маскируя между выглядящими внушительно колото-рублеными ранами куда более скромные пулевые отверстия. Ну а гильзы – они в барабанах остались, чем и хорош револьвер в сравнении с автоматическим пистолетом.

– С выходом из Аида тебя, почтеннейший! – поздравил я вылезшего из склепа Ганнибала, – Если верить этим хвастунам грекам, то ты третий, кому это удалось – после их Геракла и Одиссея. Как там дела у Харона?

– И тебе не болеть! – весело отозвался Одноглазый, отряхиваясь от известковой пыли, – От моих известия есть?

– Ещё нет, но они должны быть сегодня. Так, погодите-ка, ребята! – я порылся в кошельке, выудил из него пару серебряных оболов и бросил их в проём, который бойцы уже начали закладывать камнями снова, – Всё, работайте.

– Это ещё зачем? – не въехал наш "воскресший из мёртвых".

– Если кто-нибудь вздумает проведать твои бренные останки, то обнаружит, что могилу взломали грабители, чтобы добраться до надетых на тебя драгоценностей. Но им было темно, и они спешили так, что не стали искать эти два утерянных обола. Случилась схватка с конкурентами, и победители предпочли унести тело целиком, чтобы ограбить его где-нибудь в укромном месте без помех. Пусть теперь поищут это укромное место по всем катакомбам, если не поленятся, – обяснил ему Васкес.

– А заложенный пролом?

– Его всё равно раскурочит после нашего ухода эта разбежавшаяся голытьба, – пояснил я, – Если оставит при этом свои следы и затопчет наши – тем лучше. Готов ли ты идти, почтеннейший?

– Подождите немного, – попросил старик, – Мне нужно отлить. В мои годы это приходится делать почаще, чем вам, молодым…

Когда он справился со своими нуждами, его закутали в плащ, нахлобучив на голову капюшон. Жарковато в нём, но придётся уж ему потерпеть – будет ещё жарче, если спалимся. Уже у выхода из катакомб к нам присоединяется четвёрка бойцов, оставленная там на шухере, и мы с облегчением отвинчиваем глушаки и ныкаем их вместе с пушками. Дорога к гавани идёт через улочку позади нашего постоялого двора, на котором нам никак нельзя засвечивать Циклопа, так что туда мы и не заходим, а идём прямиком в гавань…

– Максим! – окликает меня вдруг Мелея из окна комнаты.

Гляжу – размахивает каким-то небольшим свёртком, чтобы я уж точно заметил – не до неё сейчас, но судя по настойчивости она считает это дело жутко важным и вполне способна даже выбежать на улицу.

– Идите, я догоню вас, – говорю остальным, сворачиваю к чёрному ходу и иду к лестнице на второй этаж, где располагаются наши комнаты, а она уже ждёт в дверях: