Перекинувшись ещё парой слов, я отошёл снова подальше к возникшему в зале Гарри:

— Ну что там? Что сказали твои бродяги?

— Горский со своей «гвардией» не показывался. Только в Ист-Сайде видели его кортеж. По Бронксу, где его заведения, катаются машины с его бойцами. Охрана с точек снята. Но эти его «патрули» достаточно частые. Он нанял всякое отребье из других мелких банд и гастролёров. Получается, копы проверяют его бары и ломбарды и уходят ни с чем. И задержать никого особо не могут. Но при этом большинство заведений под присмотром.

— Есть ещё что-то интересное?

— Ты просил узнать о тех точках ирландцев, которых мы убили. Если Горский постарается взять их под контроль. В Уэйкфилде есть дом с девочками, рядом с которым пара бродяг видела его подручных-командиров.

— Хм… Это Северный Бронкс. Далековато отсюда. То есть, пока об этом ещё особо никто не знает? — переспросил я.

— Пока — нет.

Я кивнул и посмотрел на танцующих около нашего столика. Рядом с ним как раз освободили приличное пространство. Соломон кружился с дочерью и улыбался ей. Мишка что-то пытался вдолбить Лёве, который, как всегда выглядел неживой куклой, но гости уже изрядно выпили и поэтому перестали обращать внимание на его «футлярность».

— Это лучший вариант. Надо действовать. Пусть капитан готовит своих людей. Надеюсь, мы сократим ряды этих ублюдков…

* * *

— Виктор Палыч, наши люди заметили Соколова. С ним двое его людей.

Горский встал с кресла и прошёлся по небольшой комнате, вымеряя её шагами от одной стены до другой и обратно:

— Где?

— В Уэйкфилде. Они, похоже, решили продолжить праздник сами и поехали к девочкам, которые раньше принадлежали ирландцам.

Горский остановился и злобно ухмыльнулся, опершись на стол. В свете тусклой лампы его лицо заострилось, и он стал похож на натурального дьявола:

— Самодовольный мальчишка! Поверил в себя. Рано начал праздновать! Это прямо подарок судьбы — сам того не зная, он пришёл прямо к нам в руки! Их точно трое?

— Да.

— Отлично! Созвонись с лейтенантом Дёрпом. Пусть подстроит всё так, чтобы патрули копов уехали подальше из этой глуши, из Уэйкфилда. Посули ему хорошие деньги. Выезжаем! Я хочу лично выбить всё из этого щенка. А потом повесить его…

* * *

Уэйкфилд представлял собою нагромождение частных, преимущественно деревянных домов, и редких кирпичных двухэтажек. Это были своеобразные выселки, которые вместе с Исчестером в конце прошлого века поглотил Нью-Йорк. С тех пор тут селились ирландцы и итало-американцы, а в Исчестере — вообще проживала жуткая солянка. Из-за этого коренное население медленно перебиралось в места «получше». Короткий «взлёт» районы переживут в шестидесятые, а затем снова покатятся по наклонной и в моём времени к XXI веку половина этих территорий будет заселена афроамериканцами за чертой бедности. По факту всё это относится к Северному Бронксу. Самой крайней его части.