Я подошёл к граммофону, который стоял на большой тумбе-проигрывателе. А богато живут эти ночные бабочки! Поставил пластинку. С приятным тёплым треском полилась музыка.

— Чего ты молчишь?

— Послушай, Мэри, — я присел на край кровати, — Кто теперь главный над вами?

— Чего? — нахмурилась девица, — Ты кто такой?

Я повернулся в ней и пристально посмотрел в глаза. От моего взгляда она вся съёжилась:

— Если тронешь меня, они тебя прибьют!

— Мэри, я не причиню тебе вреда. Только ответь мне.

— Кто ты такой?

— Вы теперь работаете на Горского?

Глаза девицы расширились от удивления, и она закрылась руками, сев на край кровати подальше от меня.

— Да, и если ты что-то со мной сделаешь, то…

На улице послышался звук мотора автомобилей.

— Я уже сказал. Всё будет хорошо. Я советую тебе уйти отсюда, пока не поздно. Думаю…

Договорить я не успел. Стекло со звоном взорвалось на сотни осколков. Длинные очереди из автоматических винтовок Браунинга разбивали оконную раму, заливали комнату, разнося посуду, картины и бра. Граммофон, торчащий как раз у окна, словил пулю и грохнулся около кровати. Я выхватил пистолет и нырнул на пол, увлекая за собою Мэри. Девушка, быстро перебирая коленями и руками, уползла в одну из комнат.

А из дальней двери по коридору по мне открыли огонь! Ловко они зашли сюда, в дом…

— Где остальные? Их было трое! — услышал я крики бандитов, отстреливаясь от тех, кто пытался всадить пулю в меня, но не рисковал пока выйти на линию прострела.

— Где ещё двое, парни? Эй, урод! Сдавайся!

Я положил одну пулю в плечо всё-таки высунувшегося бандита и захлопнул дверь, придвинув к ней диван. Стрельба из пистолетов-пулемётов в окно прекратилась. Лишь гулкие баханья пары дробовиков заставляли осыпаться побелку с потолка.

— Ми-и-и-стер Соколов! Мне кажется, у нас с вами некоторые разногласия! — послышался издевательский голос, — Приглашаю вас обсудить наш бизнес!

Я укатился под подоконник и слегка выглянул наружу, держа пистолет наготове.