– Сворачиваемся!

Обеспечение уносит ведерко и кисть. Ядро группы отходит в тень и огородами, огородами к своим причалам. Снимается прикрытие у рубки. Разведка прыгает с башен прямо в воду: у борта линкора глубины достаточно, иначе бы он тут не поместился. Всплеск, еще всплеск… Ушли!

Координатор пожимает плечиками: вроде бы, нигде не накосячили. Теперь надо ждать утра.

* * *

Утром вышел на крыло мостика – ржет народ внизу, только что пальцами не тычет. Ладно, спрыгнул к ним:

– Датч, рад видеть вас живыми. Чего смешного?

Отворачивается негр. Рок ухмылку давит. Только Реви честная, как родственники на свадьбе: пришли пожрать на халяву, и жрут, на остальное плевать.

Вот, Реви показывает, а там вдоль борта белой краской, хорошо заметной на багровом:

"Сомневаешься – не делай. Делаешь – не сомневайся".

Ну что, думаю, дотрынделся, одноглазый. Хорошо хоть, не стали гвоздиком царапать; а, впрочем, гвоздик бы я ощутил. Вот не стоило душу раскрывать кому попало, мало ли, что тоже Туман. Глубинные тут есть "свои" и "чужие", вот и Туман… Свои, которые вообще совсем свои, у меня тут появятся нескоро. Больше пока что таких, которые внешне "свои", а внутри как та редиска…

Ладно, вздохнул, огляделся. Ну точно, нет эсминцев. Нашкодили и это самое, как облака из той Москвы, ох как же оно давно… И неправда…

– Двести узлов, хрен догонишь.

Датч самый взрослый, он первый понял.

– Пошли, покурим.

Я не курю, и он это знает. И знает, что я знаю, что он знает, что я не курю.

В общем, отошли к трапу.

– Не обижайся, – Датч неожиданно серьезен. – Зла они точно не хотели.

– По тексту видно.

– Как сам думаешь, с чего?

– Ясно, с чего. Девки сюда перли на двухста узлах, тут же бой, Мадагаскарскую Стаю плющат. Вот, прибежали, вот он победитель. А тут облом. Вместо чтобы крутизну и бруталити излучать, победитель менжуется: "Тварь я дрожащая, или баксы имею?"