[4] В армейскую пайку большинства европейских армий входил в то время алкоголь.

[5] Убийство русского императора Павла совершили при помощи табакерки, объявив о смерти от апоплексического удара (инсульта). Но шила в мешке утаить не удалось, и словосочетание апоплексический удар табакеркой по голове стало летучим, используясь в случаях сомнительных смертей и намёков на них.

Глава 37

Глава 37

Берлин взломали неделю спустя после начала осады, бои ныне проходят непосредственно в городе. Союзная армия под началом Черняева превосходит защитников столицы как качественно, так и количественно — если не считать ополченцев.

В обороне они могут быть опасней ветеранов, особенно если ведутся бои в родном городе. Знание местности, привычка взаимодействовать с соседями и тактика роя, когда мелкие подразделения действуют по сути сами по себе. Выстрел из окна мансарды или окошка полуподвала, сброшенный на вражеских солдат массивный цветочный горшок с крыши. Если не зарываться, ввязываясь в бои и заранее подыскивая пути отступления, можно наносить удары, оставаясь по большей части безнаказанными.

Так было не раз, но не сейчас. Черняев вместе с герцогом Тешинским, Луитпольдом и прочими командующими союзных войск, приняли решение беречь солдат, а не город и не жителей. Решение сомнительное с точки зрения морали, но военный комендант Берлина, оставленный Вильгельмом, пообещал превратить город в нерушимую крепость, поставить под ружьё всех мужчин и женщин, способных держать оружие.

Обещание комендант сдержал и выставил на передовые позиции всех, кого только можно, опустошив арсенал и реквизировав охотничье оружие у тех, кто по возрасту или здоровью не годился в ополчение. Артиллерия перемешала защитников с землёй.

Колоссальная, почти десятикратная разница в артиллерии позволяет уничтожать любые укрепления, не боясь контрбатарейной борьбы. А наличие трофейных снарядов и взрывчатки — не экономить на стрельбе. Солдаты идут, планомерно зачищая квартал за кварталом, не рискуя понапрасну. Как только появляются хотя бы намёки на серьёзное сопротивление, в дело вступают артиллеристы и сапёры, расчищая путь пехоте.

Снаряды и взрывчатка разворотили большую часть достопримечательностей прусской столицы, волею короля и коменданта превращённых в импровизированные крепости. Пейзаж страшненький.

— Если меня спросят потом, чем мне запомнился штурм Берлина, — хрипло сказал попаданец заму, — то скажу, что пылью, шумом и постоянной головной болью.

Майор кивнул, отплёвываясь от пыли — занятие безнадёжное, постоянные взрывы делали своё дело и цементно-кирпичная взвесь висит в воздухе, не желая оседать. Видимость из-за столь специфического тумана самая скверная, не более полусотни метров.