Ладно, это всё лирика, а голод, как известно, не тётка. Доставая из вещмешка припасы, только сейчас сообразил, что не догадался запастись питьевой водой. В дорогу с зимовья я отправлялся с кружкой и флягой самогона от Кузьмича. Воду доставал из всё того же снега. Самогон добил ещё на полпути к Архангельску, так что фляга в котомке была пустой. Да и был бы самогон – это же не вода, им жажду точно не утолишь. Вот же я дебила кусок! А ещё спецназовец, приспособленный к выживанию в любых условиях, а о такой простой вещи не подумал!

Еды при экономном расходовании хватит на несколько дней, а как я собираюсь обходиться без воды? Рано или поздно жажда заставит меня попытаться выбраться из трюма. Но как? Открыть дверь изнутри вряд ли получится, этот вопрос я в горячке не догадался прозондировать сразу. Стучать в неё? Даже если из револьвера начну палить – всё равно не факт, что кто-нибудь услышит. Я довольно живо представил картину, как в порту приписки весёлые американские грузчики входят в трюм и обнаруживают мумифицированные останки пришельца из будущего. А скорее всего, обглоданные крысами кости.

Меня такой вариант не устраивал, но пока ничего лучше я предложить не мог. Не пожар же устраивать, в конце концов! Доски возьмутся хорошо, вентиляция здесь налажена, это чувствуется по свежему воздуху. Правда, вентиляционные люки, которые я не без труда обнаружил, по размеру мне не подходили, были слишком узкими. Эти поиски я осуществлял при помощи горящей лучины, которую отколупал от одной из досок. Посчитал, что каждый раз жечь драгоценные спички нерационально.

А где, кстати, они хранят питьевую воду? По идее, ёмкости должны находиться именно в трюме, однако, обойдя всё помещение, ничего похожего не нашёл. Да и в порту они наверняка закачали бы свежую воду, и, находись ёмкости в трюме, я точно это заметил бы. Значит, они располагаются в другом месте. Что называется, не всё коту масленица.

Размышлял я об этом, лежа на жёстких досках и не обращая внимания на крысиное копошение где-то внизу. Не заметил, как задремал, а проснувшись, от безделья снова принялся жевать вяленую лосятину. День ли снаружи, ночь – мне оставалось только гадать. В этой кромешной тьме напрочь терялось ощущение времени.

Минуты, часы, дни слились для меня в одну нескончаемую чёрную ленту, в которой превалировало чувство жажды. И это чувство становилось всё сильнее и сильнее. Периодически сверху доносилось глухое топотание кого-то из матросов, даже казалось, слышу чьи-то голоса. А может, это уже галлюцинации? Услышав в очередной раз топот, я пробовал кричать, даже выстрелил из револьвера, но никакой реакции на это не последовало. Лупил доской в потолок – та же реакция. Я отказался от еды, чтобы не усугублять ситуацию, но помогало это мало; слюной, как говорится, не напьёшься. К вечеру я уже не находил себе места, подумывая, не поймать ли крысу. Ну а что, порвать ей зубами горлышко и высосать кровь – это же всё-таки какая-никакая, а жидкость. Даже сделал робкую попытку устроить крысиную засаду, положив рядом с собой кусочек вяленого мяса. Но эти твари, словно что-то почувствовав, ни в какую не желали приближаться. Ладно, чёрт с вами, обойдусь без вашей крови.