Ладно, кто не рискует, тот не пьёт боярышник, как говаривал мой сосед Васильич. Несколько ударов булыжником – и замок сбит, после чего я перевернул лодку и оттащил её к воде. Так, теперь метнуться в сарай, забрать револьвер, с которым мне не хотелось расставаться, и подобрать обломок доски, который можно использовать вместо весла. Правда, найти его оказалось нелегко, всё-таки рыбацкая лодка – не каноэ, и доска – не весло. Но мне ещё повезло с погодой, поскольку в устье реки стоял штиль, а течение оказалось умеренным. Оно не торопясь несло меня как раз в сторону рейда, где угадывался силуэт американского сухогруза с огнями на корме и на носу. Чем попусту расходовать силы на греблю, я просто предпочёл слегка подправлять курс самодельным веслом.

Серьёзной течи не обнаружилось, что меня весьма обрадовало, а то, что минут через пятнадцать плавания на дне лодки воды оказалось по щиколотку, в расчёт можно было не принимать. Потому что ещё спустя пятнадцать минут я подгрёб к борту сухогруза «Liberty». Лодка чуть слышно ударилась боком о металлическую обшивку судна, и мои руки нашарили толстую, туго натянутую якорную цепь.

Я бросил взгляд вверх. Якорный клюз овального вида располагался метрах в пяти над ватерлинией и метрах в трёх от края борта. В клюз я хрен протиснусь, даже если бы там не было цепи. А вот словно специально провисающий с ограждения борта плетёный канат, до которого от якорного клюза можно дотянуться рукой, меня выручит.

Лазанье по канату у меня неплохо получалось ещё в школе, но карабкаться по якорной цепи до сих пор не приходилось. Повиснув на ней, я с лёгкой грустью посмотрел на отплывающую в неизвестном направлении лодку и, поняв, что пути назад уже нет, начал подъём. Не так уж и сложно, думал я, через полминуты оказавшись у якорного люка. Как бы ещё извернуться, чтобы вставить в него ногу для упора, иначе до троса я просто не допрыгну. Никогда не считал себя гимнастом, но в этот раз, видно, нужда заставила проявить неожиданные для самого себя способности. Ногу я кое-как поставил, причём не на нижний край клюза, а на цепь, свешивавшуюся из него. Хоть какой-то упор. А вот уцепиться за что? Единственный вариант – оттолкнуться и в прыжке успеть ухватиться рукой за тот самый трос. О том, что меня ждёт в случае неудачи, даже не хотелось думать – ледяная вода не оставляла шансов на спасение.

Мысленно перекрестившись, я собрался с духом и оттолкнулся правой ногой от цепи, молясь, чтобы не поскользнуться. Видно, Господь меня услышал. Толчок удался на славу, я буквально взлетел метра на полтора и двумя руками ухватился за спасительный трос. Тут снова повезло, верёвка выдержала, и я резво подтянулся, заглядывая через край борта. В свете носового фонаря вроде никого не видно. Уцепившись рукой за леер, втянул себя на палубу и быстро, пригибаясь, рванул в темноту.