Говорят, что если солдаты не ругают своего командира последними словами, значит, он плохо справляется со своими обязанностями, ибо главная задача воинского начальника состоит в том, чтобы сделать бытие подчиненных совершенно невыносимым. Исходя из этого критерия, Дмитрий Будищев был просто идеальным командиром, потому как к вечеру солдаты его взвода падали с ног от усталости, проклиная при этом неугомонного унтера.

Целый день они бегали, прыгали и выполняли какие-то странные упражнения, выдуманные, очевидно, самим врагом рода человеческого. Если эти занятия прерывались, то лишь затем, чтобы начать окапываться. Для этого у всех солдат подразделения появились свои лопаты[77] на коротких черенках, неизвестно откуда взятые или украденные их унтер-офицером. И наконец, когда сил не оставалось вовсе, начинались стрельбы. У большинства к тому времени от невероятного напряжения дрожали руки и слезились глаза, но ненавистному Будищеву не было до этого никакого дела. Целый день он бегал, прыгал, копал и стрелял вместе со всеми, оставаясь при этом бодрым, неутомимым и невероятно злым.

Единственным положительным моментом была хорошая кормежка. Если с хлебом иной раз и случались перебои, то каша у его солдат была всегда, причем непременно с мясом. Откуда оно бралось, мало кто знал, но интересоваться происхождением продуктов решался только Гаршин.

— Сегодня к полковому командиру опять приходили местные жаловаться на пропажу овцы, — озабоченно сказал он Дмитрию, наблюдавшему за тем, как его подчиненные окапываются.

— Волки, — пожал тот плечами.

— Волки не снимают с баранов шкур и не бросают кишок.

— Значит, башибузуки!

— Они говорят, что следы ведут прямо на наш бивуак.

— Врут.

— Откуда вы можете знать это?

— Оттуда, что мы с ребятами такого круголя дали… так что если и ведут, то никак не прямо!

— Это просто невероятно! Вы так спокойно лжете, воруете и вообще…

— Сева, если не веришь мне, пойди к отцу Григорию и спроси, блаженны ли положившие душу свою за други своя? Только без подробностей, а то батюшка наш человек бывалый и на раз определит, кто тебя послал.

— Не надо этой софистики, тем более что я довольно изучал закон Божий и не хуже батюшки понимаю, что вы фарисействуете!

— Михалыч, ну что ты из меня жилы тянешь! Ты ведь сам видишь, как люди надрываются. Если их не кормить нормально, они ведь ноги протянут.

— С одной стороны, это верно, однако не слишком ли вы усердствуете?

— А вот когда в бой пойдем, тогда и увидим, у кого будет потерь меньше.

— Рядовой Филимонов готов, — доложил закончивший окапываться солдат.