— Эта сволочь еще и не такое могла, — сокрушенно покачал головой Шматов, у которого были свои счеты с Васькой.

— Что вы с ним сделали?

— Ровно то же самое, что он собирался сделать со мной!

— И что теперь будет?

— Если его труп не найдут раньше времени, то ничего. Завтра мы уедем отсюда, а потом вряд ли кто подумает о причастности к убийству инвалидов, отправленных домой за негодностью.

— Вы его убили? — потрясенно ахнула девушка.

— Поймите, Геся, — со вздохом отвечал ей Будищев. — Этот человек сам перешел грань и перестал быть для меня своим. Впрочем, как и любой на его месте, попытавшийся убить меня, вас, Федора или Алешку.

— О нет, не подумайте ничего такого, — горячо заговорила девушка. — Просто эта проклятая война закончилась, а смерти никак не прекратятся. Причем не только среди солдат. Я слышала, что недавно скончалась от тифа баронесса Вревская, так много сделавшая для помощи раненым.

— Вы знали ее? — удивился Лиховцев.

— Да, она очень помогла мне в свое время, а я так ничем и не смогла отплатить ей за ее доброту!

— Не горюйте, барышня, — попытался утешить ее Шматов. — Этот сукин сын, Хитров, слова доброго не стоил при жизни, а если бы он Графа застрелил, тогда как?

— Это было бы ужасно! — согласилась девушка. — У меня и так никого не осталось. Мама умерла, брат сгинул где-то на чужбине, Николашу убили на войне. Вы, наверное, единственные, кроме доктора Гиршовского, близкие для меня люди…

— Ну, Господь не без милости, может, ваш брат еще и живой, — неожиданно брякнул жалостливый Федька.

— Что? — удивилась Геся. — Откуда вы знаете о нем? Погодите, мне говорили, что весть о его смерти принесли два солдата Болховского полка. Федор, это были вы?!

— Э… — замялся солдат. — Тут такое дело, барышня…

— Это был я, — пришел ему на помощь Дмитрий.

— Вы?! — округлил глаза Алексей. — Ничего не понимаю!

— Да что тут понимать! — зло отмахнулся Будищев. — Жрать мы хотели с Федором. Вот и сказали, будто ищем родню умершего товарища, последнее прости передать! То есть это все я, конечно, придумал. Шматов тут ни при чем. Люди, на наше счастье, сердобольные попались, обогрели, накормили, помянуть опять же налили… вот такая история.

— А имя?

— Да выдумал я его! К тому же и имя-то только похожее. Бернес, а не Барнес… певец такой был!