— А чем вы занимаетесь?

— В основном, гальваническими приборами.

— Погодите, — изумился Майер. — Так вы тот самый знаменитый изобретатель Будищев? Боже мой, как же я сразу не догадался!

Взволнованный юноша снова кинулся к Дмитрию и принялся в порыве чувств трясти ему руку, радуясь новому знакомству со столь известным человеком.

— Я должен немедленно представить вас остальным офицерам! Пойдемте, прошу вас…

— Александр Александрович, — мягко улыбнулся кондуктор. — Я немного старше вас и опытней. Вы позволите дать вам добрый совет?

— Да, разумеется, а в чем дело?

— Да как вам сказать… я думаю, будет гораздо лучше, если вы наденете штаны!

Тем временем Фёдор Шматов тоже обживался на новом месте. Матрос проводил его к боцману, тот поворчав для порядка о всяко-разных непонятных штатских, указал отставному ефрейтору, где будет его койка. Велел не безобразить, и сокрушенно покачав головой на совершенно сухопутный вид парня, отправился по своим делам. Оставшиеся без присмотра начальства моряки тут же обратили внимание на нового соплавателя и незамедлительно попытались выяснить, кто он таков и чем дышит.

— Глянь-ка, ребята, какого франта к нам поместили! — с явной насмешкой сказал один.

— Наверное, в первом классе кают не было, — тут же отозвался второй. — Вот яво и к нам!

— А может ён купец? — с глумливой улыбкой предположил третий.

Ответом им было, как сказал бы Будищев, ноль внимания — фунт презрения, чего матросы вынести уже никак не могли.

— Ваше степенство, вам удобно-с? — со скрытой угрозой в голосе поинтересовался кривоногий крепыш с бычьей шеей и наголо бритой головой.

— Наше дело служивое, — бесстрастно отозвался Шматов, — нам не привыкать.

— Ишь ты, служивое! И долго ли служишь?

— А это как поглядеть!

— И как же?

— Ежели царю-батюшке, так я уже вчистую вышел. А Дмитрий Николаевичу, даст бог, ещё послужу!