На самом деле роскошь не производит на меня впечатления. Я думаю, что роскошь – это переходная фаза между этапом, когда у тебя мало денег, и этапом, когда деньги появились. Тогда ты первым делом бросаешься на предметы роскоши – покупаешь огромную тачку, потому что так все делают, и вот ты покупаешь «роллер». Через какое-то время ты понимаешь, что тебя укачивает на поворотах, и думаешь: что-то мне не особо нравится эта машина, мой «форд классик» лучше. Давно уже это было – моя первая машина…

Великая роскошь, которую я себе позволял одно время, – это шофер. Твою мать, вот это правда попадалово, особенно если тебе нравится водить. Это же безумие: позволяешь кому-то водить свою машину, а он ее разбивает. А тебе вообще-то хочется ее водить. Я пробовал многое из того, что делают богатые люди: приглашал семейные пары в качестве слуг, живущих в доме, мне это вообще не понравилось. Попробовал иметь большой дом в Лондоне – это мне не опротивело, но я это перерос.

Так что роскошь меня не особенно прельщает. Но комфорт нравится. Я позволяю себе роскошный отпуск, потому что это я люблю. Но вообще к роскоши я сравнительно равнодушен. Думаю, это из-за моего происхождения. Там люди всегда подозрительно относились к излишествам [голосом осмотрительного родителя]: «Тише едешь, дальше будешь, сынок… Голову не теряй, во всем проявляй умеренность». Папа вечно таким был.

Не забывай, что впервые у меня завелись деньги в годы «Битлз», это было очень давно. Так что у меня было время адаптироваться, сбавить обороты и научиться благоразумию. Я думаю, что если ты не позволяешь деньгам управлять собой, но, напротив, по полной ими пользуешься, то это и есть разумное отношение к богатству. Деньги нужны, если, например, кто-то заболел. Тебе не приходится говорить, как некоторым: «Вот жду, когда мне поставят искусственное бедро». Так что бывает, я говорю друзьям, родственникам и сотрудникам компании: «Нет проблем, я тебе помогу». Вот этим деньги хороши.

Для меня очень показателен пример Джона. Когда у нас впервые завелись финансы, он переехал в поместье Сент-Джорджиз-Хилл в Уэйбридже, там рядом гольф-клуб и живет вполне себе поместное дворянство. И на первой волне успеха мы могли себе позволить, в общем, чего душе угодно. Он обожал печенье «Джаффа кейк», с ума по нему сходил: «Да, еще, еще!» [изображает чавканье]. Ну, и где-то неделю спустя он уже смотреть на них не мог и больше никогда в жизни не ел. «О нет, не хочу больше слышать о “Джаффа кейк”!»