Думаю, поэтому я и не люблю чрезмерную роскошь. Поди пойми почему. Но ты понимаешь, о чем я.

В благотворительности для него кроется двойная ловушка. Если ты не афишируешь свою щедрость, то тебя будут считать скупцом. Если ты говоришь об этом открыто, в этом будет чувствоваться показуха. Маккартни действительно неоднократно проявлял щедрость, и мне лично известно несколько таких случаев. Однако эта дилемма вполне реальна:

У меня спрашивали: «Почему вы недостаточно занимаетесь благотворительностью?» Я отвечаю: «Достаточно». Но кажется, так и в Библии сказано, мы это в школе читали: не надо громогласно об этом заявлять. Не знаю, откуда точно у меня такие понятия, но в подобных вещах надо проявлять скромность.

У меня спрашивали: «Почему вы недостаточно занимаетесь благотворительностью?» Я отвечаю: «Достаточно». Но кажется, так и в Библии сказано, мы это в школе читали: не надо громогласно об этом заявлять. Не знаю, откуда точно у меня такие понятия, но в подобных вещах надо проявлять скромность.

Ваши дети ходили в обычную школу?

Да, в государственную школу. [Изображает северянина-правдоруба]: «Я сам в такой учился, и они будут». Я всегда боялся, что настанет день, когда они вернутся из престижной школы и скажут: «Хелло, папаша, как дела?» – и начнут смотреть на меня свысока. А я видел такое. Когда родители из рабочего класса богатеют, то первым делом говорят – и разве можно их винить, боже упаси: «Я дам ему все, чего у меня самого никогда не было». В частных школах все равно есть миллион ребят, которые хотят побродяжничать, поотрываться, «узнать реальную жизнь, чувак». Они вдруг понимают, что в жизни важно именно это. Иметь надежных друзей или чем-то по-настоящему интересоваться. Мы и сами этому научились, просто за счет того, что жизнь нас научила. Я всегда думал, что если моим детям хватит мозгов, то они и после государственной школы поступят в университет. Поэтому мы их туда, в общем, и отправили. Какое-то время, правда, нас привлекали частные школы. Но, в общем, они все прошли через государственную школу, и ничего с ними не случилось. Мне казалось важным, чтобы они не отрывались от жизни.

Да, в государственную школу. [Изображает северянина-правдоруба]: «Я сам в такой учился, и они будут». Я всегда боялся, что настанет день, когда они вернутся из престижной школы и скажут: «Хелло, папаша, как дела?» – и начнут смотреть на меня свысока. А я видел такое. Когда родители из рабочего класса богатеют, то первым делом говорят – и разве можно их винить, боже упаси: «Я дам ему все, чего у меня самого никогда не было».