После сего начальник корпусного штаба отправился с войсками в Гурию. Мятежники до того напали на пост наш в Чехтаури, состоящий из 70 рядовых при офицере, который, ранен будучи, взят в плен; потеря из нижних чинов простиралась до 30 человек, прочие возвратились.

Убийца полковника Пузыревского, собрав сколько можно людей, приготовлялся защищаться. В замке его, Шамокмети называемом, находился гарнизон.

Владетельный князь хотя желал прекращения беспокойств в земле его, но ни малых не употреблял к тому средств. Хотя нельзя было упрекнуть его ни одним неблагонамеренным поступком, но окружающие его, и между ними многие известные худыми свойствами и довольно явно благоприятствующие изменникам, внушали ему недоверчивость к правительству и боязнь наказания за происшедшие беспорядки.

К начальнику штаба он не являлся, отзываясь разными вымышленными извинениями, и сношение происходило чрез пересылаемых чиновников, иногда приезжал он близко к лагерю и предлагал свидание, делая условие в количестве людей, которые со стороны начальника корпусного штаба должны сопровождать его при свидании.

Я наконец писал к нему, что если бы правительство имело причины быть им недовольным или бы не желало сохранить его в достоинстве владетельного князя, укрывательство не спасёт его; что достаточно мне одного слова, и он земли своей не увидит. Обнадёжил его в милости государя, и что начальнику войск приказано оказывать ему всякую помощь и во всём охранять его выгоды.

Сперва приехала жена его, которую прислал он, вероятно желая испытать, как принята будет. Оказанное ей уважение и вежливость дали ему понятие, что он не имеет причины опасаться, и он сам приехал в скором времени и уверился в намерениях начальства.

Он вспомоществовал войскам доставлением провианта и своих войск, несколько сот человек просил присоединить к ним, в чем, впрочем, не было никакой нужды.

Не дал я ему чувствовать, что перемену в поведении его отношу я не действию письма моего, но решительным успехам оружия против мятежников. Приметно весьма было, что он выжидал, какой дела примут оборот, и позволительна была некоторая ненадеянность после неудачных распоряжений подполковника Згорельского.

Подполковник Згорельский мною представлен был в командиры полка, ибо не мог я не иметь о нём отличных мыслей, нашедши его дежурным штаб-офицером корпуса, в каковом звании, конечно, выгодно бы было предместнику моему иметь человека способного. Не должен я был сомневаться в храбрости его, ибо на полковнике видел Св. Владимира 3-й степени, и оказанный им подвиг описан был великолепным образом.