На счёт земли учредил снабжение их фуражом и дровами, перевозку провианта из магазинов Кизлярского и Дербентского обратил в повинность мехтулинцам и жителям Табасарана. Отряд войск сих обязан был наблюдать за поведением акушинцев и чтобы они не могли мстить народам, нам содействовавшим.

Шамхалу, дающему собою пример постоянной верности императору, способствовавшему нам всеми зависящими от него средствами, в награду за усердие высочайшим именем государя дал я в Мехтулинской провинции в потомственное владение не менее 2500 семейств, что составит по крайней мере 10 тыс. душ, и снабдил его грамотою.

В остальных деревнях учредил наиба (правителя русского начальства), в пользу двух малолетних детей умершего Гассан-хана, брата изменника хана Аварского, которых отправил в Россию вместе с бабкою их, тою злою и гнусною старухою, которой переписка захвачена была в Акуше.

Некоторых из старшин мехтулинских и владельца селения Каферкумыцкого, возбудивших в последние два года все мятежи и беспокойства, участвовавшего во всех предприятиях Аварского хана и его брата, в особенности злобствовавших на шамхала за его приверженность к русским, отправил в Кизляр и приказал некоторых повесить, дабы беспокойные соседи Кавказской губернии знали, что и в Дагестан простирается власть наша, и тщетны их на него надежды!

Желая осмотреть округ Гамры-Езень, отправился я чрез оный и 17 января приехал в Дербент, где нужно было мне видеть крепость, которую не знаю почему спешил Инженерный департамент приводить в оборонительное положение. Я нашёл, что крепость имеет одно достоинство древности, но что бесполезно укреплять или исправлять оную, ибо часть возвышенная оной, или цитадель, слишком тесна для вмещения малого даже гарнизона, вся же вообще крепость потребовала бы весьма значительный расход.

В общем мнении долгое время Дербент почитаем был непреодолимою твердынею, преграждающею путь от стороны России. Мог он казаться нам таковым, пока земля была нам неизвестна, но почему так разумели о нём древние, когда удобно обойти его, и если точно существовала стена, проходившая по горам, то невозможно по крайней мере употребить повсюду равные для защиты оной средства.

В Дербенте явился ко мне возвратившийся из Хивы гвардейского генерального штаба капитан Муравьёв. С ним приехали два посланца от хивинского хана, с которым желал я вступить в сношения. Они представили мне пышные письма хана и ничтожные подарки.

Я приказал им отправиться в Тифлис, где должны они были прожить зиму и весною возвратиться в отечество. Сколько ни мало благосклонен был приём, сделанный в Хиве Муравьёву, посланцы доказывали однако же уважение хана к российскому правительству, и я имел надежду на успех в моем намерении.