В школе дети издают свою газету. Это не стенгазета на ватмане, а настоящая, типографским образом набранная газета. Работать в газете дочери тоже очень нравится. Еще она берет уроки испанского, два года без перерыва. Все предметы берутся от души и изучаются с удовольствием.

Есть предметы, перезачитываемые в колледже, так называемые Advanced Placement. К моменту поступления в университет у нашей девочки таких предметов набирается на два курса. То есть при желании она может получить степень бакалавра за два года. Это экономит, наверное, деньги. Но поскольку она в итоге поступит в Беркли, то захочет проучиться там все 4 года, полноценно.

Не могу сказать, что в школе у нее много друзей, но они очень хорошие. Всего пару человек из бывших соотечественников, в основном все местные.

Мы какое-то время боялись, что дочь перестанет разговаривать по-русски. Заметили еще в Сан-Франциско, что с русскими подружками они переходят на английский, когда речь заходит о школьных делах. Им просто не хватало русских слов в словарном запасе. Как-то я уговорил дочь почитать Чехова. Она начала по-русски, но потом перешла на английский. Плакала даже в конце: зачем он такие грустные вещи писал? «Швейка» ей купил, но безуспешно. Пришлось мне читать ей вслух, с комментариями. Но это, конечно, не девчачья книга.

Став постарше, дочь как-то переосмыслила ценность общения с соотечественниками, особенно когда стала студенткой Беркли. Там очень большая и очень развитая русская тусовка. В Беркли также имелась исключительно сильная команда КВН (в США проводятся национальные чемпионаты КВН), где было много ее друзей. В итоге с русским языком у нас все устаканилось годам к 19–20, хотя был риск, конечно, потерять язык по дороге.

Учиться надо в хорошем университете. Чем лучше, тем правильнее. У нас поблизости два высококлассных университета: Стэнфорд и Беркли. Стэнфорд набирает на степень бакалавра микроскопическое количество студентов. Зато там большой набор на степень мастера и доктора. Беркли – гигант, в нем учится 25 тысяч студентов. Попасть туда тоже не просто, но легче, чем в Стэнфорд. Беркли еще и государственный университет. Плата за обучение в нем в те годы была почти символической: тысячи 4 в семестр, если не ошибаюсь. Стэнфорд – частный университет, учёба в нем стоила тогда тысяч 35 в год. Мы были и финансово, и морально готовы платить такую сумму за образование, но так сложилось, что наша дочь училась в Беркли.

Для поступления в университет абитуриент рассылает документы в несколько учебных заведений с разными уровнями требований – своего рода проходным баллом. Требования эти известны заранее. Соответственно с высокой степенью вероятности можно заранее спрогнозировать, куда возьмут и куда не возьмут абитуриента. Но есть некоторая вилка, есть вторичные обстоятельства, которые могут сыграть какую-то роль. Поэтому мы рассылались и в Стэнфорд (маловероятно), и в Беркли (должны попасть, но кто знает?), и в Санта-Круз (возьмут наверняка).