Не случайно поэтому мой отец получил орден «Орден Красной звезды» и медаль «За боевые заслуги», которые в это время давали только тем, кто принимал участие в боевых операциях и смотрел в лицо смерти. Не стоит забывать, что тогда в начале 60-х, почти все старшие офицеры прошли Великую Отечественную войну и сражались на полях ее страшных битв. Так что тогда «За боевые заслуги» понимали только буквально.

Поэтому, когда мой отец, твердый и подтянутый, но одновременно исключительно добрый человек, приходил иногда со своими друзьями, такими же молодыми офицерами в черных с золотом или серебром мундирах, такими же отважными и веселыми, мне казалось, что я общаюсь с ожившими в несколько другом обличье мушкетерами. У них не было длинных шпаг на боку, и разговаривали они несколько иначе, чем герои романа Дюма, но дух я чувствовал тот же: доблесть, отвага, честь, веселье и щедрость.

Конечно же, ни о чем другом, кроме как о военной службе я и не думал. Я вообще не понимал, что это за мужчины, которые ходят без мундиров в пиджаках или куртках, чем они занимаются? Как можно не быть военным, не мечтать стать офицером, ну и конечно же, офицером Советского военно-морского флота, чтобы быть таким же храбрым, красивым, сильным и подтянутым как мой отец.

Однако постепенно история все более захватывала меня. Я читал, читал и читал. И тут мы переехали в новый дом, сменив наконец коммуналку на комфортабельную трехкомнатную квартиру. И вот в этом новом доме, уже не на Московском шоссе, на юге города, а на проспекте Науки на севере

Ленинграда, моя мать случайно встретила свою знакомую, которая вышла замуж за инженера, но не просто инженера, а страстного коллекционера, собравшего огромную коллекцию, посвященную наполеоновской армии. Всеволод Сергеевич Поборчий, так звали этого человека, не имел в своем собрании шпаг, киверов, золотых эполет или кирас, тогда советскому инженеру такое было едва ли доступно. Но у него была масса прекрасных книг, огромное количество фотографий, сделанных с картин, гравюр и просто исторических текстов.

Наконец он сам рисовал так, что его рисунки солдат наполеоновского времени казались мне волшебством красоты. Увидев эти изображения гренадер, кирасир и гусар наполеоновской армии, я

больше ни о чем другом не мог думать. Я брал у Всеволода Сергеевича на дом эти рисунки, фотографии со старинных гравюр и жадно их перерисовывал.

Вы скажете, а как же «Три мушкетера»? Ведь это другая эпоха? Мало кто знает, что прототипы Атоса, Портоса, Арамиса и д'Артаньяна взяты вовсе не из эпохи Людовика XIII, хотя люди с такими именами действительно существовали, особенно известен д'Артаньян, который в реальности закончил свою карьеру генерал-лейтенантом, геройски пав при штурме крепости Маастрихт в 1673 г. Дюма сочинил им иные судьбы, но не только! Чтобы в романе люди выглядели живыми, автор всегда берет за прообраз каких-то людей, которых он видел, с которыми он реально общался. И с них, с какими-то, разумеется, добавлениями и изменениями, которые ему нужно по сюжету, пишет портрет своего героя. Иначе написать «живого» человека почти невозможно.